Смоленская война сложилась неудачно для обеих сторон. Мирный договор официально констатировал бессмысленность всех жертв и разрушений: страны вернулись к довоенной ситуации, границы не изменились, никто не достиг своих целей.
Войну начала Москва, которая рассчитывала, воспользовавшись сменой правителей Польши, вернуть утраченный в 1618 году Смоленск.
Редкий случай в истории — русские власти хорошо подготовились к войне. Они учли проходящую в Европе Тридцатилетнюю войну, в которой Польша поддерживала католиков, и заключили тайный союз с протестантами-шведами. Король Густав Адольф, который как раз планировал высадку своего десанта в Померании, был счастлив получить доступ к русскому зерну. Денег у шведов не было, и Густав Адольф заплатил щедрее: знаниями и технологиями. Он передал Москве секрет заливки легких полевых орудий, причем не просто секрет — посланник короля купец Винниус построил под Тулой и Каширой заводы для их производства. Еще один посланник короля полковник Александр Лесли навербовал для московского царя четыре полка германских и швейцарских ландскнехтов. Он же помог русским военачальникам сформировать рейтарские полки и полки нового строя — кавалеристы с пистолетами и пешие стрелки вперемешку с пикинерами были новейшими тактическими идеями того времени.
Этот хорошо подготовленный поход на Смоленск закончился позорным разгромом. Московское царство уже оценило преимущество европейских технологий, уже сумело их приобрести, но еще не научилось ими пользоваться. Зимой пушки двигались так медленно, что командующий боярин Шеин решил наступать без них, а потом несколько месяцев не знал, что ему делать перед стенами Смоленска без тяжелых орудий. А весной, когда тяжелые пушки дотащили, стало ясно, что из них нечем стрелять — подвоз боеприпасов в условиях весенней распутицы почти прекратился. Это были проблемы с логистикой, но их еще предстояло понять.
Что навсегда осталось непонятым, так это с чего в Москве решили, что Польшу ослабит смерть короля Сигизмунда. У него был законный наследник, опытный правитель и полководец Владислав Ваза, который тут же надел корону, собрал 30-тысячное войско и повел его под Смоленск, где боярин Шеин уже и сам не знал, что ему делать — и штурмовать он боялся, и отступить боялся. Владислав прекратил эти мучения, окружив армию Шеина.
Это был какой-то невероятный позор: рейтары, ландскнехты и «полки нового строя» сдались, причем у военачальников на последнем совете дошло до перестрелки (полковник Лесли застрелил полковника Сандерсона).
Тут царь Михаил обнаружил, что его авантюра с походом на Смоленск привела к тому, что он остался без войска, а перед ним — армия короля Владислава, среди титулов которого, между прочим, был и «Великий князь Московский». В 1610 году московские бояре сами призвали Владислава на трон, и теперь, говоря откровенно, у него было больше прав на русский трон, чем у царя Михаила.
Все ужасы недавнего Смутного времени встали у москвичей перед глазами…
Король Владислав быстро осознал открывшиеся ему перспективы и повел свое войско на Москву. На пути 30-тысячной польской армии стояла небольшая крепость Белая, недавно занятая русскими войсками. В ней Шеин оставил гарнизон в пятьсот стрельцов под командованием воеводы Федора Волконского. Тот по собственной инициативе набрал, обучил и вооружил еще несколько сотен «охочих людей» из числа жителей Бельского и Смоленского уездов, увеличив численность гарнизона примерно до тысячи.
13 марта 1634 года король Владислав Ваза с отборным отрядом в 800 крылатых гусар пытался внезапно ворваться в крепость, но был вовремя замечен и обстрелян стрельцами.
Тогда король отправил в крепость парламентеров и потребовал сдачи, приводя в пример воеводу Шеина под Смоленском. Федор Волконский ответил, что Шеин ему «не в образец» и приказал засыпать крепостные ворота.
16 марта польская армия пошла на приступ, закончившийся провалом и огромными потерями.
18 марта штурм повторился с тем же результатом.
Король приказал начать правильную осаду. Больше месяца маленькая крепость расстреливалась из 150 орудий. В ночь с 29 на 30 апреля Владислав лично руководил обстрелом Белой зажигательными снарядами из мортир. На следующий день был назначен новый штурм, но он не состоялся: пехота отказалась идти в бой.
Владислав терял под Белой главное — время: под Можайском формировались новые русские полки под командованием князей Черкасского и Пожарского. Однако король считал, что взять эту крепость стало делом его чести.
1 мая поляки пытались подорвать стену Белой подземной миной, но дело это было еще новое, точно проложить галерею они не смогли и при взрыве фугаса, не повредившего укрепления, погибли около ста польских пехотинцев. Несмотря на эту неудачу, они взорвали вторую мину, также не нанесшую повреждений стенам.
Наконец им удалось подорвать часть крепостной стены. К пролому, а через него внутрь крепости, хлынули тысячи поляков и наемников…
Гарнизон Белой из стрельцов и смоленских мужиков (мягко говоря, не ландскнехтов) выстоял под этим напором, а потом перешел в наступление — выбил нападавших из крепости, погнал их к лагерю, где, вырезав отборный полк Вейгера и ранив самого короля, отобрал у противника 8 боевых знамен. После чего защитники крепости отступили, завалив пролом в стене бревнами и землей.
Владислав Ваза, понимая, что позором этой осады в самом начале царствования его будут попрекать всю жизнь, запретил отступать и приказал готовиться к новому штурму.
В рядах его войска началось повальное дезертирство…
8 мая армия короля Владислава отступила, потеряв за 59 дней осады около четырех тысяч человек. В июне 1634 года Русское царство и Речь Посполитая заключили мир на 20 лет, подтвердивший в основном довоенное положение между государствами (так что крепость Белая вернулась полякам). Свой титул «Великого князя Московского» Владислав Ваза продал Михаилу Романову за 20 тысяч рублей.
Воевода Федор Волконский триумфально вернулся в Москву, торжественно повесив в Успенском соборе захваченные польские знамена. Михаил Романов пожаловал его шубой со своего плеча, а боярина Шеина, вернувшегося из плена, царь повесил вместе с сыном на Красной площади.
Но не Шеин был виноват в поражении под Смоленском. Ведь это не он решил идти в поход осенью и воевать зимой, с чего и начались все проблемы. Это было решение самого царя Михаила, за которое он ответственности не понес.
Комментарии