В 1608 году под знамена очередного «царевича Дмитрия» встало около 30 тысяч человек, они уже дважды разгромили царские войска и укрепились в Тушине, блокировав Москву. На роль спасителя Отечества царь Василий Шуйский выбрал своего дальнего родственника — князя Михаила Скопина-Шуйского. С отрядом в 150 человек его отправили в Выборг, просить военную помощь у шведского короля Карла IX.
Переговоры прошли успешно. Весной 1609 года в Новгород прибыли первые 5000 шведских солдат и европейских наемников под командованием генерал-лейтенанта Якоба Делагарди.
2 мая войско выступило на помощь Москве.
Сражение у села Каменка
Авангард под командованием воеводы Фёдора Чулкова и подполковника Эверта Горна первым вступил в бой с поляками. Сражение 15 мая получилось удивительным: шведская пехота внезапно атаковала гусар и запорожцев и, вопреки законам военной науки, пехота опрокинула кавалерию. Разгром противника завершила русская дворянская конница.
Битва под Торжком
Встревоженные поражением под Каменкой, тушинские военачальники решили разбить шведов и Скопина-Шуйского под Торжком, собрав для этого огромное войско в 13 тысяч человек.
17 июля перед ними появились русско-шведские отряды. Полковник Александр Зборовский бросил в атаку сразу три сотни крылатых гусар, но смести противника одним ударом не вышло: две сотни напоролись на фаланги немецких наемников и остались висеть на их пиках. Третьей повезло больше, она смяла русско-шведскую кавалерию, стоящую на фланге. Поляки гнали их до самых стен Торжка, где и попали под своевременную вылазку осажденных. Полковник Зборовский скомандовал отступление.
Тверское сражение
Полки Зборовского отступили к Твери. Там они получили подкрепление из Тушино и заняли укрепленные позиции рядом с городом.
11 июля Скопин-Шуйский пытался выманить их ложными атаками, но «тушинцы» на эти хитрости не повелись. Тогда на следующий день полководец вывел в поле всю армию: в центре — шведская пехота, на левом фланге — французская и немецкая конница, а на правом — русская кавалерия.
Польская конница первой обрушилась атакой на левый фланг и наемная кавалерия не выдержала удара крылатых гусар. Однако шведская пехота в центре встала насмерть, несмотря на проливной дождь, делающий невозможным использование огнестрельного оружия. К семи часам бой прекратился сам собой — потери обеих сторон были огромны.
Бой под Калязиным
Оставив шведов и наемников осаждать Тверь, молодой князь начал воевать самостоятельно. Сначала он занял город Калязин и встал там на два месяца, принимая подходившее ополчение русских городов.
Это были очень насыщенные два месяца. Шведский полковник Кристофер Сомме обучал русских ополченцев новейшим тактическим приемам. Он оказался поклонником полководческого таланта принца Мориса Оранского, и Скопин-Шуйский жадно впитывал новые европейские идеи: линейная тактика, шахматная тактика, преимущество легкой кавалерии над тяжелой… Многое тут же применяли на практике. Полковник Сомме сформировал из ополченцев первые на Руси пикинерские полки, а Скопин-Шуйский реформировал кавалерию, значительно облегчив ее.
Это была первая европеизация русской армии. Скопин-Шуйский успешно провел ее почти за сто лет до Петра I.
Опытный польский военачальник Ян Сапега понимал, что противник усиливается и 28 августа нанес упреждающий удар. Однако Скопин-Шуйский занял позиции на болотистой реке Жабне, где прекрасная польская кавалерия не могла действовать. Пришлось отправлять в атаку не самую сильную пехоту. Когда она перешла через речку и вступила в бой, русские начали отступать, но не к переправе, а к заболоченному месту рядом с ней. Там полководец Скопин-Шуйский удивил мир в первый раз: русские неожиданно расступились и первые ряды наступающих под напором следующих рядов посыпались в болото. Началась паника, пользуясь которой войска Скопина-Шуйского прижали к болоту весь передовой отряд поляков.
Видя, как его солдат топят в грязи, и понимая, что его выставил на посмешище какой-то мальчишка, Ян Сапега из-за ярости, видимо, совсем потерял способность думать. Следующие семь часов он, не считаясь с потерями, бросал свою пехоту на штурм русского укрепленного лагеря. В вечерних сумерках поляки начали разбегаться.
И тут русский полководец угадал с моментом для контратаки — побежала вся армия Сапеги. Кавалерия ушла почти без потерь, а вот несчастную польскую пехоту русские гнали 15 верст, и только наступившая ночь спасла немногих выживших.
Каринское поле
Осенью Скопин-Шуйский неожиданно меняет всю стратегию кампании: вместо прежнего продвижения к Москве, он выбивает из Александровской слободы слабый польский гарнизон и превращает ее в свой опорный пункт.
11 октября его отряд наносит удар под Дмитровым, 12 октября — по тылам осаждающих Троице-Сергиев монастырь войск… Только тут до Сапеги доходит стратегическая важность Александровской слободы — пока ее занимает Скопин-Шуйский, спокойного житья он им не даст.
Единственный шанс для кавалерии взять крепость — внезапно в нее ворваться. Крылатым гусарам Сапеги это почти удается: смяв под Каринским передовые сотни русских, они погнали их к Александровской слободе, но там наткнулись на надолбы, рогатки, засеки и перекрестный огонь московских стрельцов…
Бой на Каринском поле обернулся для поляков сущим кошмаром. Ян Сапега так и не смог организовать общий штурм, его отряды шли на приступ вразнобой и несли огромные потери от легкой русской конницы, вырубающей отстающих и увлекающей крылатых гусар в новые самоубийственные атаки…
Новость о победе на Каринском поле была встречена в Москве ликованием. Популярность Скопина-Шуйского достигла небес.
На этой волне предводитель рязанского ополчения отправил ему письмо, в которой просил взойти на трон вместо непопулярного Василия Шуйского. Скопин-Шуйский письмо сразу порвал, но царю Василию все равно донесли. С этого момента царь и его братья начали про своего родственника, по выражению летописца, «мнение держать».
Зимой полководец Скопин-Шуйский снова всех удивил: он сформировал отряды лыжников, которые скрытным маршем подошли к Дмитрову и разгромили сторожевую заставу Сапеги. Эта победа сняла блокаду с Москвы, и Скопин-Шуйский триумфально въехал в столицу.
В ней он прожил меньше двух месяцев. Как-то на пиру выпил чашу из рук дочери Малюты Скуратова, тут же упал, из носа пошла кровь…23 апреля 1610 года князь Михаил Скопин-Шуйский скончался. Ему было 23 года.
Царь Василий Шуйский публично рыдал над его гробом, но современники были уверены — убийца он и его братья. Этот царь вообще не оставил после себя доброй памяти, но убийство Скопина-Шуйского — его тяжелейший грех перед русской историей. С этим молодым человеком погиб полководческий талант суворовского масштаба.
Да, уникальный был человек. Поминать его - всегда хорошо.