«Вы, злополучные, горе вам! Горе! Невидимы стали
Головы ваши во мгле и невидимы ваши колена;
Слышен мне стон ваш, слезами обрызганы ваши ланиты.
Стены, я вижу, в крови; с потолочных бежит перекладин
Кровь; привиденьями, в бездну Эреба бегущими, полны
Сени и двор, и на солнце небесное, вижу я, всходит
Страшная тень, и под ней вся земля покрывается мраком»
«Одиссея». Гомер.
Дракон пожирающий солнце, как часто приводилось земному наблюдателю, с таким характерным оттенком восточного мистицизма называть это природное явление: «Сурок прежде был охотником. В то время на небе было четыре солнца: на каждой стороне неба по солнцу. Сурок начал стрелять по солнцам и три уже застрелил. Тогда Бурхын-бакши испугался, что не будет света, отрезал у охотника большие пальцы, чтобы он больше никогда не мог натягивать лук и обратил его в сурка».
Мифологическое представление рисует нам свои рисунки, изображает это своими красками. В Китае наиболее тесно привязанному к небесному движению, где все от начала новой династии, до обывательского «феншуя» сводиться к разным сторонам света, восприятие окружающего через силы природы символично одухотворенные Драконом, владеющим всем стихиями, кроме этого… «в небе было 10 солнц — внуков Владыки Неба (Тянь-ди); урожай погибал, реки высыхали; чтобы спасти людей, Houyi застрелил 9 солнц; десятое спряталось, стало совсем темно; однажды Х. услышал, что его кто-то зовет слабым голосом; Земляной Червь указал, где прячется десятое Солярное Окружие; Х. пошел его убить, но не смог найти в темноте; поняв, что во тьме не выжить, люди стали просить уцелевшее солнце вернуться; оно вышло, его приветствовали; укрывали Солярное Окружие листья портулака». И так человечество приходило к одному, и тому же, как это происходит и в исторических реалиях, когда мы видим, как одна историческая формация сменяет другую, следующую. На смену им приходит одно солнце, ведь оно всегда было только одним — не так ли? Куда же пропали все остальные?
А случилось вот что — к 747 до. н. е. уровень накопленных знаний по прикладной астрономии перерос астрологические взгляды людей, смотревших в глуби космического родства Богов и их потомков; древним вавилонским наблюдателям за луной и солнцем удалось вывести математическую закономерность между солнечно — лунными затмениями, включив их в циклы Сароса, то есть «повторение». Тем не менее страх и ужас перед невероятным светопреставлением долго и успешно сводил всех живущих до умопомрачения; оно — исчезло! И десятки тысяч ацтекских жителей не взирая ни на что падают ниц перед святилищем. Они же сами «дети солнца» теперь стали заложниками надвигающейся на них опасности, когда что — то «пожирает солнце» нужно быть наиболее ревностными. Из Флорентийского кодекса: «Солнце сделалось красным; его лик омрачился, и дневной свет померк. Начались смятения и беспорядки. Все были встревожены, испуганы, обескуражены, многие плакали. Простолюдины подняли великий крик, возвысив свои голоса, и вопль стоял повсюду. … пленников тоже предавали смерти. Все предлагали свою кровь и продевали соломинки в мочки ушей, где раньше носили серьги. В храмах раздавалось пение или чтение молитв; на улицах слышались причитания и воинственные кличи. Кто-то сказал: «Если солнечное затмение завершится, то наступит вечная тьма. Демоны тьмы спустятся вниз и поглотят людей». С высоким уровнем астрономии, которого достигали поклонники Луны и Солнца ацтеки не могли бы поспорить и современные вычислительные приборы, ведь вознести свои жертвы они готовились за долго до этого. Вырываясь на много вперед от своих Европейских коллег в звездном счете и в самом понятии «вселенского центра».
От астрологических «верований» к астрономическому счету — и до самого антикитерского механизма. Нужно было сделать очень немало шагов. В тоже время затмение, явление каких — то не подвластных для древнего разума сил, сталкивающихся со всей небесной механикой буквально лоб в лоб; предзнаменование — что тут еще попишешь? Идет вразрез, тому что «знаю». В сражениях или в философской мысли, как это было с Фалесом Милетским жившем в VI веке до. н. е., получившим от современников нарицательное имя «отец философии». Сумевшим определить значение отброшенной от солнца тени луны, и что звезды также раскалены, как и Солнце, которому нужна вода, так как без воды ничего не возможно. Был в некотором роде античным теоретиком и родоначальником целой — очень известной философской школы; мы не погрешим против истины, если скажем что после Афин — они первые, среди равных. Он предсказал о солнечном затмении, произошедшем во время войны лидийцев и мидян (585 г. до н. е.) При этом как пишет историк Геродот, постигшее воюющие стороны «световое помрачение», сразу отразилось на умиротворении двух недругов, заключивших между собой мирный договор.
Самим грекам не единожды в истории последовало эта «лунная тень», еще описанная историком Фукидидом в своей «Истории Пелопонесской Войны», где он повествует о трех затмениях, одном лунном и двух солнечных. Верность возникновения которых была подтверждена исторически.
Нам предшествует устойчивая мифологическая дистанция уже в художественной современности, соотносящейся — к примеру, с литературой. Не серьезно, но конкретно указывающей об этом только уже со стороны не столько явления — говорящее о знамении: «…тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды… Пропал Ершалаим великий город, как будто не существовало на свете…» Как это нам преподносит М. Булгаков в своем великолепном романе. Так и сам взгляд в прошлое: не понятный, темный, ищущий полутени или полусвет общества. Наоборот… В борьбе теней и света.
Комментарии