Окончание поста о выдающемся фотохудожнике Сергее Лобовикове (начало — здесь).
Помимо рутинной работы в фотоателье Сергей Александрович снимал и на пленэре.
Здесь позволю себе небольшое отступление. В молодые годы Лобовиков бывал на Волге, на Кавказе, на Черном море, совершил поездку по Западной Европе. На склоне лет очень любил пейзажную съемку. Снимал зеркальным аппаратом на пластинах 9×12 см. Любимой была камера немецкой фирмы «Фогтлендер». Но в 1913 г. в ней произошла поломка. И камера была отослана для ремонта на завод-изготовитель. Дело было перед Первой Мировой и, казалось бы, о ней можно было забыть. Но фотограф все-таки решил справиться о камере (по воспоминаниям сына — около 1927 г.). На фирму был отправлен запрос, а через несколько недель получен ответ: отремонтирована в 1914 г. и находится на складе, но после 13-летнего хранения требуется произвести профилактический ремонт. Через 4 недели фотоаппарат прибыл в Ленинград.
Но вернемся к пленэрам (т. е. съемке для души и собственно творчеству). Лобовиков отправлял свои снимки на выставки. Практически сразу наметилась и основная тема его работ — крестьяне, их будни и труд. Признание не заставило себя долго ждать. Работы Лобовикова, нашедшего «золотую середину» между фотографией и графической выразительностью «благородной печати» (Сергей Александрович использовал в своих лучших работах технику гуммиарабика и олеографии) на выставках неизменно отмечались медалями. Их география обширна: Париж, Санкт-Петербург, Дрезден, Ницца, Киев, Будапешт (а еще, уже в 1929-м — Нью-Йорк, Токио и Осака).
Бродячая Русь. 1909−1910гг., Вятская губерния
Но медали были для фотографа, по его же признанию, не главным. Вот запись в дневнике от 3.05.1900г.: «Сегодня некто поздравляет меня в моей приемной среди посетителей с получением награды на конкурсе в С.-П. Фотографическом обществе. Меня взволновало немало это поздравление. (…) Я даже медлю, не читаю № до свободной минуты. Я и волнуюсь и смотрю хладнокровно, потому, что работу свою посылал не столь для соискания награды, сколько смотрел как на «Экзамен», как на результат своих трудов, стремлений. Лишь бы честно отнеслись к оценке произведений. Не награда стала интересна, сколько, какое впечатление дают мои работы опытному глазу. Это для меня, как для ученика больше всего важно. А теперь мне в высшей степени интересно какой «балл» мне поставлен на «Экзамене». Взгляну-ка с Божья благословения…»
И там же, 3.10.1900г.: «Мне вчера сообщили, что в журнале «Фотограф-любитель» пишут в статье о парижской выставке, о моих работах там пишут, что относительно награды ко мне отнеслись несправедливо, что следовало гораздо большую награду, что мои работы заслуживают большего.
Но пусть их, с наградами. Мне было приятно выступить на это всемирное состязание, выступить самостоятельно перед целым светом. Я выступал без малейшего страха. Но что особенно приятно, так это то, что от всей России представившими более или менее интересные снимки из жизни-жанра (…) оказались только двое: Хмелевский и я.
Следовательно, мы двое только являемся представителями нового направления в фотографировании. И работы мои не являются ничего не значущей единицей на выставке, но представляют самостоятельную отрасль русской фотографии, а это сознание мне дороже даже (гран-при).»
Упрямица. 1909−1910гг., Вятская губерния
Нам остается только сожалеть о том, что загруженность делами оставила талантливому мастеру не так уж много времени для творчества. Сергей Александрович был членом техническо-строительной и хозяйственной комиссии и комиссии по народному образованию, а также гласным Думы. Еще были преподавание, работа в вятских музеях. После войны, революции, призыва на работу в Красную Армию (съемка на документы) последовали годы фотографической «работы». Репортажи о годовщинах революции, съемка детей «с правильным телосложением», интересные породы крупного рогатого скота, освещение опытов по «осеверению» свеклы…
Лишь в преддверии первой персональной выставки 1927 г. в Москве, отмечавшей 40-летие творческой деятельности, удалось ненадолго вернуться к художественной фотографии. Работы этого периода выполнены в технике тонкозернистой бромолеогрфии. На юбилейной выставке «Советская фотография за 10 лет» (март 1928 г.) Лобовиков, как ветеран русской фотографии, близкий к идеям передвижничества, был отмечен Почетным отзывом.
В 1932 г. фотограф безвозмездно передает свой дом (точнее, лаборатории) Педагогическому институту. Через некоторое время, однако, лабораторию закрыли, а помещение отдали под квартиры. И Сергей Александрович с семьей оказался в институтском общежитии… Было решено перебраться в Ленинград.
1934 г. положил начало новому этапу жизни. Лобовиков занялся научно-прикладной фотографией. И эта работа оказалась успешной, хотя и недолгой. В 1937-м последовал выход на пенсию по состоянию здоровья.
Больная учительница. 1909−1910 гг., Вятская губерния
Блокада Ленинграда оборвала жизнь Сергея Александровича. Он погиб при бомбежке в 1941-м. Елизавета Андреевна — любимая жена, мать шестерых их детей и верная спутница на протяжении 38 лет — не дожила до 1942-го. Жившие вместе с ними сестра и младшая дочь Ирина тоже стали жертвами блокады. В пустой ледяной квартире «выжил» только архив — фотографии, стеклянные негативы, документы. Сын Тимофей, служивший в 1943 г. в городе, сумел его спасти. А после войны сыновья фотографа передали бесценное наследие любимого ими отца в Художественный музей города Кирова.
Так Сергей Лобовиков вернулся на родную землю. В город, по улицам которого когда-то лихо разъезжал на велосипеде и на едва ли не первом в Вятке мотоцикле (чтобы не пугать лошадей, Сергей Александрович обычно глушил мотор и ждал, когда подводы проедут мимо).
История фотографии в датах — здесь
Март подарил нам целую плеяду фотографов.1 марта 1937 г. родился литовский фотохудожник Римантас Дихавичюс, 3 марта 1918 г. — американский фотограф Арнольд Ньюман…
А новости из жизни СФР — здесь
Дежурила по блогу Александра Устинова
Комментарии