Ленин и графиня. «Я очень довольна, только бы выдержать...»

Опубликовано: 22 мая 2017 в 23:37 Распечатать Сохранить в PDF

- Перед вами стоит офицер, сестра, — высокомерно заявил молодой офицер, подойдя к дежурному столику Александры Львовны, требуя незамедлительно перевязать его. - А перед вами сидит графиня, извольте потерпеть, поручик!

Такое поведение было абсолютно нетипичным для Александры Львовны: свой социальный статус она на каждом шагу не афишировала. Кто знал, тот знал, для остальных она была обычной сестрой милосердия.

Описанный эпизод относится к декабрю 1914 года; санитарный поезд возвращался из прифронтового Белостока в Москву. Позади три месяца тяжёлой работы, день и ночь — раненые, кровь, страдания, перевязки, операции. Казалось, этому не будет конца. Желанная передышка пришлась кстати: 187-й призвали в Москву на смотр санитарных поездов (сам Николай II пожелал ознакомиться с их состоянием).

В пути Александре Львовне выпало дежурить в офицерском вагоне и её, что называется, достали бесконечные капризы офицеров и их развязное (особенно с молодыми сёстрами) поведение…

Продолжение, вот отсюда http://diletant.media/blogs/62458/35362722/ можно отлистать к началу.

Тот смотр круто повернул её фронтовую дорогу. На следующий день её узнал по газетной фотографии персонала 187-санитарного поезда давний знакомый (и страстный поклонник) Льва Николаевича, а ныне уполномоченный Всероссийского земского союза Т. И. Полнер, который как раз срочно комплектовал крупный полевой санитарный отряд для отправки на Кавказский фронт. К этому времени российские войска в нескольких местах перешли турецкую границу; газетные заголовки кричали о победах над турками…

(В эмиграции в Берлине Тихон Полнер в 1928 году напишет книгу «Лев Толстой и его жена. История одной любви», где пройдётся по Софье Андреевне, мол, не такая жена нужна была гению, ну не такая…). Но это потом. А пока он принялся уговаривать Александру Львовну перейти в его отряд: она была прекрасной наездницей и таких сёстёр милосердия хотелось бы побольше в отряд…

(Граф Толстой любил лошадей; просёлочным путём любил скакать в седле и до самой смерти оставался превосходным наездником. Дети его тоже были хорошими наездниками, особенно — Саша, отец начал приучать её ездить верхом с 6-летнего возраста. Вообще, в этом семействе одна только Софья Андреевна не гарцевала: сначала она только и знала, что брюхо растила, а потом стара стала…)

Александра Львовна приняла предложение. В свой первый санитарный поезд она больше не вернётся. В марте 1915 года в 187-й поступит на службу, взяв отсрочку из университета, муж одной пока не слишком известной поэтессы - Сергей Эфрон. Который бежал ещё и потому бежал из дому, что у его жены как раз был на пике роман с Софьей Парнок; впрочем, это совсем другая история, так, пришлось к слову про 187-й санитарный поезд…

Война

Первый раз «устала» прозвучало от Саши в её в письме к матери в конце апреля 1915 года, после 4-х месяцев на Кавказском фронте. «…устала я. Не от работы, а от тех страданий, которые приходится видеть и облегчить которые часто бываешь бессильна».

После Тифлиса был пограничный Игдырь у подножия Арарата, над которым витал библейский дух. На этом духовная составляющая исчерпывалась, и в остальном это были места до чрезвычайности грязные, сырые и малярийные; среди местного населения свирепствовали сыпной тиф и малярия, приходилось и им помогать. Потом был турецкий Каракилис. Везде разбивали госпитали в палатках, в которых по ночам был такой холод, что никакие одеяла не спасали, сёстры спали по 9 человек в одной палатке. Александра Львовна преодолевала перегоны верхом, часто выезжая вперёд в сопровождении 2 казаков: курды, ушедшие в горы, могли открыть огонь из-за камней. Кроме того, сёстры боялись похищения курдами (на этот случай у сестёр был припрятан цианистый кальций). Днём и ночью раненые, тифозные, частая нехватка еды, когда караван верблюдов задерживался, резкие перепады температур, никакой связи с цивилизацией, кроме редких писем из Ясной Поляны…

Словом, когда она однажды заглянула в зеркало, то не узнала себя: худая, уставшее заветренное лицо, растрескавшиеся губы, тяжёлые мозолистые руки и — самое неприятное — внезапно появившаяся прядь седых волос.

Свою первую Георгиевскую медаль она получила как раз на Кавказе в феврале 1915 года и… — «эта медаль, которую я не заслужила, — мне была очень неприятна». Не знаю, чего уж Александра Львовна так комплексовала насчёт этой медали, но в своих мемуарах («Дочь») она о медали не упоминает. О второй — да, а об этой — нет. Может, потому, что награждение случилось всего через месяц по прибытию на Кавказ и она чувствовала, что это своего рода аванс (подумаешь, в 21 веке Нобелевскую премию мира как-то раз запросто выдали авансом…). Может, заподозрила в этом награждении личную симпатию к дочери великого писателя? Медальный список был утверждён великим князем Георгием Михайловичем, который родился близ Тифлиса, рос в тех краях, не раз бывал в тифлисском доме, в котором в 1851- 1852 несколько месяцев жил Лев Толстой. (Александру Львовну тоже водили в этот дом и её поразило, с какой любовью и тщательностью там всё сохранили - со времён её отца).

Зато второй медалью она гордилась. Это опять был Западный фронт, только теперь она была начальницей — уполномоченной Земского Союза сначала по организации детских приютов, потом — по формированию самостоятельного летучего санитарного отряда, который двинулся на передовую в мае 1916 года, обосновавшись рядом с белорусским городком Сморгонь. Сморгонь… Во время 1МВ это практически наш Верден — «мёртвый город»: с сентября 1915 по февраль 1918 здесь проходила линия русско-германского фронта. Здесь 27 июня 1916 года немцы применили газовую атаку — раз за разом немецкие снаряды, разрываясь, выпускали жёлтый едкий дым. В тот день от удушья погибли сотни людей.

В августе 1916 года русские предприняли ответную газовую атаку — против немцев. Неудачно. В тот момент, когда газ был пущен, внезапно переменился ветер и смертоносный газ пошёл прямо на русские окопы… Отряд Александры Львовны среагировал быстро и срочно эвакуировал отравленных газами солдат в тыл, тогда многих удалось спасти.

Две недели спустя в отряд самолично прибыл генерал-адъютант царя князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон (не тот который «мы говорим Юсупов, подразумеваем — Распутина убил», а его отец). За спасение отравленных газами воинов наградил Георгиевскими медалями разной степени доктора, одну сестру, двух солдат и Александру Львовну (2 степени — так она сама пишет в книге «Дочь»). Хотя Wiki говорит о двух её медалях 3-ей и 4-ой степени. Поверим про 2-ую степень первоисточнику — то есть самой Александре Львовне.

Она была на войне больше 2-х лет и про её фронтовые дороги написана увесистая книжка и её собственные мемуары, так что я постаралась впихнуть в пост хоть чуть. Чтобы было понятно, как после всего пережитого на фронте ей удалось потом, когда начались времена «не война и не мир» выдержать и Лубянку, и застенки Новоспасского монастыря… Февральскую революцию она встретила в Минском госпитале с температурой под 40 — нарыв в гортани, воспаление суставов плюс добавилась тропическая лихорадка, подхваченная на турецком фронте.

«Мой любимый доктор, пожилой благообразный еврей, вошёл в комнату, сел у кровати и взял мой пульс.

- Скажите, доктор, как дела?

- Хорошо, рана скоро заживёт. Высокая температура от малярии.

- Я не об этом… Я о революции, что происходит? Есть какие-нибудь перемены?

- Да. Великий князь Михаил Александрович отрёкся от престола.

- Боже мой!.. Значит… пропала Россия…

- Да. Пропала Россия! — печально повторил доктор и вышел из комнаты»

И на этой печальной ноте прервусь

Фото из книги «Крутые дороги Александры Толстой», Хечинов Ю. Е., 1996, РИА ДЮМ


Комментарии 5

Чтобы добавить комментарий, необходимо авторизоваться или зарегистрироваться на сайте
Татьяна Пелипейко 24.05.2017 | 17:2217:22

Ну вот, Алла, наконец-то вышел пост....
Ждем продолжения обязательно.

Алла Златомрежева 24.05.2017 | 17:3517:35

Теперь нужно, чтобы два раза не вышел один и тот же пост - а то я сегодня пересылала с утра.

Оффтоп в собственном блоге: а интересно, сайт diletant.media не считается российской соцсетью? не попал в списки запретных? а то Александра не слышно - как раз после всяких запретов, ну, может, просто так совпало..

Алла Златомрежева 24.05.2017 | 22:3922:39

Только вымолвить успела.. Александр откликнулся в его посте "Тайм-аут" :)

Татьяна Пелипейко 25.05.2017 | 12:3012:30

И второй пост вышел. :)
У меня тоже так раз было. Я уж решила не повторят, а просто ждать - в конце концов руки у редакторов доходят и они выплескивают все накопившееся.

Алла Златомрежева 25.05.2017 | 13:3113:31

Ну да, получается, нужно послать (пост) и ждать конца концов :)
Ладно. Всё же в этих двух постах есть три отличия: при повторной отправке выбросила два лишних слова и приказ Львова (его просто забыла подцепить))