Говорят, под Рождество что ни пожелается — всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается. Так думал молодой сатирик, потягивая шампанское в 1 классе курьерского поезда «Москва-Петербург». Брат моего брата, он же Анче, он же Человек без селезёнки, он же Улисс, он же Антоша Чехонте, он же много ещё кто, но главный среди них — Антон Павлович Чехов ехал накануне Рождества 1885 года из Москвы в Петербург…
(Знаю, знаю, всё сбывается - это «дядя Стёпа» всех советских ребят про Новый год сочинил, а не про поповское Рождество). Но в 1885-м молодой сатирик в 1 классе курьерского радовался Рождеству: до времён, когда оно будет не праздник, он не доживёт, как и его попутчик - сатирик маститый, издатель журнала «Осколки» Николай Александрович Лейкин (А.П. сотрудничал с «Осколками» с 1882 года). Лейкин не раз приглашал Чехова в столицу, а у того один ответ — денег нет… Так что взял Лейкин да и приехал в декабре 1885 года в Москву и повёз на свой счёт нового «Щедрина» знакомиться с литературным Петербургом.
И тот декабрь Чехов запомнил надолго, судя по его письмам родным — «в Питере меня так приняли, что потом месяца два кружилась голова от хвалебного чада; великолепная квартира, пара лошадей, отменный стол, даровые билеты во все театры. Я в жизнь свою никогда не жил так сладко, как в Питере. Расхвалив меня, угостив, как только было возможно, мне дали ещё денег рублей 300 и отправили обратно в 1 классе.».
Но главное, что он вынес из этой поездки - это признание его как серьёзного литератора авторитетами — Сувориным, Плещеевым, Григоровичем. «Оказалось, что в Петербурге меня знают гораздо больше, чем в Москве».
После поездки Чехов стал тесно сотрудничать с «Петербургской газетой» и «Новым временем», а к декабрьским номерам подгадывал рождественский рассказ, и я ни в жизнь бы не поверила (если бы не проверила), что печально-безысходный (до слёз) рассказ «Ванька» был напечатан в разделе «Рождественские рассказы» 25 декабря 1886 года.
Уставшего качать и заснувшего у люльки девятилетнего (сироту) мальчишку выволакивают «за волосья на двор», порют швандырем (узким сапожным ремнём), хозяйка селёдкой «в харю тычет», подмастерья посылают в кабак за водкой и заставляют красть у хозяев огурцы, а хозяин бьёт чем попадя — «намедни колодкой по голове ударил, так что упал и насилу очухался. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой. и кушать страсть хочется, а скука такая, что и сказать нельзя, всё плачу…»
Какой, однако, либерализм наблюдался в петербургской прессе в конце 1880-х! Милые «рождественские зарисовки» (которые не красят царизм) публикуются большими тиражами, сочинителя не тянут в кутузку и даже не припечатывают злопыхателем или «очернителем»… (А если учесть, что в нерождественское время в газете был отдел «Летучие заметки», где, например, публиковался рассказ про Варьку — «Спать хочется», то чего уж тогда удивляться, что горячее питерское студенчество, Саша Ульянов, например, так и норовило схимичить какую-нибудь бомбу и метнуть во власть).
Из всех рождественских чеховских рассказов самый светлый и добрый — «Каштанка» (25 декабря 1887) - просто вершина жизнеутверждающего рождественского сочинительства, кто бы спорил. Правда, и в «Ваньке» есть светлое пятно — сон в конце. И «Каштанка» сном кончается. Каштанке кажется, когда она уже нашлась и идёт домой с родными ей людьми, что жизнь её не обрывалась ни на минуту, а то, что она потерялась — это был длинный, перепутанный, тяжёлый сон… И Ванька, отправив письмо «На деревню дедушке. Константину Макарычу» засыпает, убаюканный сладкими надеждами. И снится ему дед, который читает его письмо кухаркам, а около печи ходит Вьюн и вертит хвостом…
Ну что, пожалуй, в этом году больше журфиксов уже не будет, спасибо за рождественскую тему незабвенному Антону Павловичу.
Всех, кто отмечает Рождество 25 декабря — с праздником и такого же беззаботного Рождества, какое было у Чехова в 1885 году. Вот к вашему 25 декабря от нашей зимы снега и зрелищ:
Рождества много не бывает:
Фото В. Златомрежев
Вчера ещё отослала новогодний пост. Но "эпоха аргентинских публичных домов" никак Новый год не пускает :(
Всем нужен город, куда поедешь отдыхать)) Чехов приезжал в Петербург развеяться, за новыми связями, впечатлениями, по делам,вообще - физически отдохнуть от напряженной работы. Но холод и "подлый климат" были не по его здоровью, конечно.
Чудесный пост, Алла. Не побоюсь сказать): блестяще написанный. Спасибо. Прошлое - никогда не бывает мертвым, ведь оно даже не прошло - мы ведь в двух измерениях). С Рождеством и всеми праздниками! Всем нам удачи, счастья и добра! И еще - городов, других городов, но где что-то да и произойдет самым неожиданным образом...например, выйдут потрясающие фотографии, которые потянут за собой ниточкой Ариадны замечательные посты))
Как хороши мужчины с детскими колясками! Как многообещающе прекрасна колясочка для двойни))
Инга, но ведь до но Нового года ещё далеко? :)
(ещё не все шерстяные носки в разноцветно-блестящее упакованы :))
А потом, у меня есть ещё кое-что петушиное, как же без этого.
Я очень надеялась)) Героя года нужно приветствовать по традиции - Вашим постом))
"о-хо-хо" - не так уж далеко уже...)) Ох, год идет....ладно, что не високосный))
"Что-то 16-й год не задался, 17-й определённо должен быть лучше", - наивно думали люди ровно сто лет назад.
Надеюсь, все поняли, что это анекдот, а то мало ли...
Источник - "Российская газета. Неделя", (24-28 дек. 2016), стр. 40
Да)) Анекдот - что надо. Хотелось бы,как обещается не помню кем, что при повторении - сбылось бы в виде фарса...ощущение цыпленка в микроволновке - не самое лучшее из набора sensus..ладно, все-равно праздники))
Что за год этот високосный, какая трагедия с самолётом, за неделю до НГ...
Доктор Лиза... Мне кажется - её в Москве все знали.
Она была как доктор Гааз - только 21 века.
Таких больше нет.
Алла, согласен с Вами полностью. Год очень тяжёлый был, а самолёт так вообще трагедия.