Царь и прозаик

Лев Толстой был социалистом утопистом. Причем таким упоротым, что не признавал собственности. Не частной собственности, а «собственности вообще». Помните у Прудона: «Любая собственность есть кража». Вот из этого источника яснополянский философ пил и из него же окроплял.

Когда пришло время составлять завещание, старец захотел, чтобы плоды его творчества стали доступны всему человечеству всегда и бесплатно, и чтобы любой издатель мог бы свободно издавать и распространять его книги."Но это невозможно", — возражали нотариусы, — Вы должны указать персону или организацию, которой Вы передаёте права на издание своих произведений".

«Почему невозможно, -кипятился могучий старик, -ведь мы же дышим воздухом, наслаждаемся архитектурой, идём по дороге, любуемся девушками и при этом мы не отчуждаем эти объекты в свою собственность. Или возьмите учение Христа. В чьей оно собственности? Я верю, -продолжал философ, — что скоро не будет ни государств, ни законов, ни денег, ни собственности; а люди будут жить по совести, в любви, труде и взаимопомощи. И я хочу сделать свой личный взнос в это дело».

Выслушав тираду о будущем без государства и денег, юристы всё поняли по своему и посоветовали близким с оформлением наследства не затягивать.

Благородная идея завещать всё народу появилась у писателя в 1895 году и постепенно стала навязчивой. Лев Николаевич тайно переписывал своё завещание 6 раз: в 1895-м, 1904-м, 1908-м, 1909-м (дважды) и 1910 годах, но каждый раз что-то не нравилось или ему, или юристам. Родные, почувствовав, что дедушка с завещанием может напортачить, установили за ним слежку.

Софья Андреевна, узнав намерения мужа «передать всё человечеству», впала в отчаяние:"Мне это было крайне неприятно, когда я об этом случайно узнала. Отдать сочинения Льва Николаевича в общую собственность я считаю и дурным и бессмысленным. Я люблю свою семью и желаю ей лучшего благосостояния, а передав сочинения в общественное достояние, мы наградим богатые фирмы издательские, вроде Маркса, Цетлина и другие." Но граф был настойчив.

Лев Толстой очень любил детей, но только не своих, которым он не хотел оставлять наследства.

«Нельзя же лишить миллионы людей, может быть, нужного им для души… чтобы Андрей (сын) мог пить и развратничать и Лев (второй сын) мазать», — записал писатель в дневник.

22 -ого июля 1910 года (ст.ст.), в строгой тайне от родственников, Л. Н. Толстой встретился в условленном месте в лесу с тремя свидетелями для написания Завещания. Присев на пенёк, граф собственноручно написал очередной, заранее заготовленный текст, а свидетели скрепили его подписями и надёжно спрятали.

7 (20) ноября 1910 ноября Л. Н. Толстой скончался.

Революционная общественность отметила это событие беспорядками под красными флагами; а Царь откликнулся лаконичным некрологом: «Душевно сожалею о кончине великого писателя, воплотившего во время расцвета своего дарования в творениях своих образы одной из славных годин русской жизни. Господь Бог да будет ему милосердный судья». Николай.

10 (23) ноября1910 писатель был похоронен в Ясной Поляне, а уже 16 (29) ноября дети Льва Николаевича через присяжного поверенного Н. К.Муравьева представили в тульский окружной суд для утверждения запечатанное духовное завещание покойного. Худшие опасения подтвердились: всё имущество, включая авторские права и недвижимость, Лев Николаевич завещал народу.

Т. е. формально юридически всё досталось одному человеку — младшей и самой любимой дочери, Александре, но и её нельзя было назвать полноправной наследницей. В пояснении к завещанию, отец назначал её скорее душеприказчицей, которая была обязана вместе с Чертковым привести рукописи в порядок и предложить их к публикации неограниченному кругу лиц на бесплатной основе. Земли и недвижимость также бесплатно передавались крестьянам.

По версии Якова Протазанова Софья Андреевна была настолько огорчена смертью и завещанием Лёвушки, что готова была покончить жизнь самоубийством. Вдова, родившая писателю 13 детей, оставалась на старости лет без средств к существованию и крыши над головой.

Тем не менее, графиня взяла себя в руки и села писать письмо единственному человеку, которой мог её спасти, — к Императору Николаю Александровичу.

«Кончина моего мужа, графа Льва Николаевича Толстого, и его завещание, -писала графиня, — обездолили многочисленную его семью, состоящую из семи детей и двадцати пяти внуков, настолько, что некоторые из детей моих не в состоянии не только воспитывать, но просто прокормить своих детей». Существует угроза продажи Ясной Поляны за долги. Спасите «колыбель и могилу» писателя, которого вы назвали великим. Вдова просила Царя выкупить у наследников Ясную Поляну, устроить там бесплатный общественный музей, а её оставить («estate pur autre vie») пожизненно в качестве управляющей этой усадьбой.

Надо сказать, что это обращение далось Софье Андреевне морально нелегко. Покойный Лев Николаевич при жизни много раз плевал в колодец, из которого сейчас намеревалась напиться его вдова. Его публицистические памфлеты последних 30 лет были пропитаны ненавистью к официальной церкви, царизму и содержали оскорбления в адрес членов династии и лично Николая Второго.

Два русских царя: Лев и Николай. Французская карикатура

К сожалению, и Софья Андреевна поучаствовала в этих «обличениях». А теперь уже сам факт обращения к Государю за помощью являлся признанием морального поражения в противостоянии с государством.

К этому моменту слухи о скандале в доме «облонских» заполнили гостиные обеих столиц. Николай, как лицо претерпевшее от публицистики Толстого, решил дистанцироваться от этих склок и передал прошение вдовы в совет министров П. А.Столыпину. Совету министров понадобилось два заседания, чтобы разрешить этот вопрос

В заседании 26 мая 1911 года было установлено, что родственники просят за усадьбу 2 миллиона рублей, в то время как аналогичные имения в тульской губернии стоят не более 150 тысяч. Предельная сумма выкупа, с учетом личности бывшего хозяина, была определена в 500 тыс. рублей.

План усадьбы «Ясная Поляна»

Далее было устьановлено, что общее количество членов Семьи покойного писателя, близких родственников (вдова, дети, внуки) составляет 38 человек. Члены семьи находятся между собой в сложных конфликтных отношениях. Многие из них в случае недовольства сделкой могут оспорить её в гражданском суде.

Семья писателя Льва Толстого

Во владении семьи находится дом в Москве в Долго-Хамовническом переулке стоимостью 100−150 тысяч рублей, который вдова почему-то не продает.

Московская недвижимость Толстых

Стоимость эксклюзивных прав на издание произведений Л. Н.Толстого ранее оценивалась суммой не менее 1 миллиона рублей. Такое предложение делал Толстому в 1902 году владелец издательства «Просвещение» Н. С.Цетлин. За прошедшие 9 лет популярность книг Толстого во всем мире увеличилась, однако из-за запретов на коммерческое использование прав, их стоимость резко понизилась.

Такими же юридическими дефектами, проистекающими из Завещания, обладают многие другие части имущества Льва Толстого.

После обсуждения Совет Министров РИ принял решение отказать «облонским».

Вторая попытка продать Ясную Поляну государству

Получив отказ, родственники писателя поумерили аппетит и снизили просимую сумму до 500 тысяч рублей, предложив для передачи в гос. собственность только барский дом с 200 десятин с парком и садом, и изъяв из передаваемого имущества 475 десятин пашни. Снова написали прошение и стали ждать.

5 сентября 1911 года эсер Богров убил П. А.Столыпина. Второе обсуждение вопроса о выкупе в гос. собственность имения Ясная Поляна пришлось на 14 октября 1911 года, — сороковины со дня смерти Петра Аркадьевича; и этот факт не мог не отложить отпечаток на атмосферу обсуждения.

Председательствующий, бывший министр финансов В. Н. Коковцов, не смог сдержать раздражения: «Конечно, Лев Николаевич Толстой был очень добрый человек, но по какой причине счета за его благодеяния приходят на оплату к нам? Почему за его доброту мы должны платить его родственникам казенные деньги?»

Оппоненты вяло возражали, что Лев Толстой — это фигура мирового значения, у него много почитателей во всех странах мира и будет очень некрасиво, если родственникам придётся распродавать личные вещи писателя на аукционах. В Европе и так считают, что правительство при жизни преследовало писателя, а сейчас скажут, что мы мстим его детям и внукам.

- «А почему бы родственникам не обратиться к этим самым почитателям, объявив сбор средств?" — спросил премьер. - - Но родственники неловко объявлять сбор средств для себя лично.

Слово взял обер-прокурор Святейшего Синода Владимир Карлович Саблер:

«Определение Синода об отпадении графа Толстого от Церкви никто не отменял. Граф Толстой дерзко восстал на Господа, явно перед всеми отрёкся от вскормившей его Матери -Церкви, и распространял в народе учения, противные Богу. У графа Толстого не было православных похорон, и не может быть государственного мемориала».

Министры-либералы возразили: Пушкин тоже был не ангел, но Государь Николай Павлович нашёл возможным выкупить его долги и спас семью.

«Пушкин? — переспросил В. К.Саблер, — Пушкин раскаялся, просил прощения у Государя, исповедовался и умер как христианин. А этот? Мы направляли в Астапово больному писателю святых отцов, чтобы граф перед смертью покаялся, причастился и примирился с Церковью, но граф отказался с ними даже разговаривать.

Отказ от Бога — это был его сознательный выбор. На его могиле нет креста.

- Но ведь графа отпевали

- Никто его не отпевал. Были люди, которые на коленях пели «Вечную память», а между пением студенты и курсистски вставали на стул и говорили богопротивные революционные речи. При этом оскорбляли полицейских. И это глумление вы хотите увековечить за государственный счет? Синод не даст на это своего благословления.

Саблера поддержал министр просвещения Лев Аристидович Кассо:

«Здесь зря вспоминали Г-И Николая Первого. Никто так не клеветал на Николая Павловича как граф Толстой. При всех грехах Пушкина, он всегда оставался патриотом России, а вот граф Толстой всегда выступал как воинствующий ненавистник. Сегодня граф Толстой -икона революционного движения, кумир студенчества. Финансируя музей Толстого, мы помогаем делу революции, создаем место для сборища бунтовщиков. Я против государственного музея. А деньги лучше отдайте моему министерству, я на них открою 10 начальных школ.

Обсуждение зашло в тупик и министры решили передать разрешение коллизии на усмотрение Монарха. Государь вынес соломоново решение. Чтобы никто не мог его упрекнуть в том, что Царь поощряет безбожие и анархизм, Николай отказался покупать или брать что-либо у «облонских». Однако, чтобы не выглядеть жестокосердечным и сохранить память о писателе для будущих поколений, Николай выделил из бюджета министерства Двора персональную пожизненную пенсию вдове. Резолюция Николая II от 20 декабря 1911 года гласила: «Нахожу покупку имения гр. Толстого правительством недопустимою. Совету министров обсудить только вопрос о размере пенсии могущей быть назначенной вдове».

Определяя размер пенсии, исходили из суммы достаточной для содержания дома-музея. Получилось 10 тысяч рублей в год. 17 января 1912 года император утвердил эту пенсию. Формально пенсия не обязывала вдову тратить эти деньги на музей, но благодарная Софья Андреевна поступила именно так, чем оправдала доверие Государя. Когда всё устроилось Графиня в 1913 году записала: «Живу в Ясной Поляне, охраняя дом с той обстановкой, какая была при Льве Николаевиче, и его могилу… Глубокую благодарность всегда приношу в душе государю императору за дарованную мне пенсию, с помощью которой могу жить безбедно и содержать усадьбу Ясной Поляны». (Запись от 28 октября 1913 года).

«Два царя у нас: Николай II и Лев Толстой. Кто из них сильнее? Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой, несомненно, колеблет трон Николая и его династии «, — писал в 1901 Александр Суворин. В жизни получилось по другому, — Государь не стал шатать трубу на доме писателя, а великодушно взял на содержание его дом вместе с «троном» и вдовой, сидящей внутри.

«Господь Бог да будет ему милосердный судья!» (Николай Второй)

Использованы кадры из фильма «Уход великого старца». https://www.youtube.com/watch?v=sylvLXsG-80 и фотографии из интернета.