Мотивы организаторов февральского переворота

Е. Федотов задал очень правильный вопрос: «Каковы могли быть мотивы заговора по смещению Верховного Главнокомандующего и смены гос. строя в разгар Мировой Войны? …Все те, кого обвиняют в заговоре, были сторонниками «войны до победы» -- это факт. Как можно не понимать, что такая резкая смена всей системы управления приведет к очень серьезной потере эффективности военной машины и ухудшению положения на фронте… Зачем им это?»

Я написал коммент, который из-за большого объема помещаю в виде блога. Сразу предупреждаю, что это не социально-экономический аназиз причин февр. революции.

Конечно, государственный переворот во время войны — это верх безответственности. Военные это понимали. Вел. Князь Николай Николаевич так и сказал:"Солдаты, армия этого не примут". Вот как объясняет свою позицию на счет Отречения генерал Сахаров, отказавшийся в числе прочих подавлять восстание в Петрограде:

" Горячая любовь моя к Его Величеству не допускает душе моей мириться с возможностью осуществления гнусного предложения, переданного Вам председателем Гос. Думы. Я уверен, что не русский народ, никогда не касавшийся Царя своего, задумал это злодейство, а разбойничья кучка людей, именуемая Государственной Думой, предательски воспользовалась удобной минутой для проведения своих преступных Целей. Я уверен, что армии фронта непоколебимо встали бы за своего державного вождя, если бы не были призваны к защите родины от врага внешнего и если бы не были в руках тех же государственных преступников, захвативших в свои руки источники жизни армии. Таковы движения сердца и души. Переходя же к логике разума и учтя создавшуюся безысходность положения, я, непоколебимо верноподданный Его Величества, рыдая, вынужден сказать, что, пожалуй, наиболее безболезненным выходом для страны и для сохранения возможности биться с внешним врагом, является решение пойти навстречу уже высказанным условиям, дабы промедление не дало пищу к предъявлению дальнейших, еще гнуснейших притязаний. Яссы. 2 марта. № 03317. Генерал Сахаров.

Здесь надо признать, что Николай вчистую проиграл пропагандистскую войну. Оппозиция, спекулируя на трудностях военного времени, злоупотребляя свободой печати, целенаправленно и последовательно создавала отрицательный образ главы государства: коррупционер, сумашедший, эксплуататор, предатель, деспот, пьяница, наркоман, развратник. К моменту отречения этот отрицательный образ утвердился в сознании значительной части политически активного класса и многим казалось, что на его фоне другая кандидатура всяко будет лучше.

Февралисты, не имея опыта государственного управления, наивно думали, что управлять Россией легко и приятно. Скинув «ярмо самодержавия», предоставив либеральные свободы, они радикально изменят настроение в стране: благодарные рабочие прекратят забастовки, сознательные крестьяне начнут добровольно сдавать урожай по низким закупочным ценам, а солдаты весело пойдут в бой защищать обновленное Отечество. Но всё пошло немного не так…

Поскольку у нас обсуждается вопрос о «цветной революцией», то я укажу на несколько международных аспектов произошедшего, потому что переворот произошел при самом активном участии союзников. Производился обычный в таких случаях размен, — мы вас приведем к власти, а вы окажите нам некоторую помощь.

Франция считала, что военные усилия России при Николае Втором были недостаточны. В доказательство приводили статистику относительных военных потерь Антанты. Требовали большей жертвенности, в частности наступлений, не там и не тогда, когда хотели русские; просили прислать экспедиционный корпус (400 тыс.), вместо погибших синегальцев, для ударных действий против немцев в Вердене. Царь отказывал, давал меньше, чем просили. Французы раздражались. Напряжение росло.

Евробюрократам было зачастую психологически трудно разговаривать с Августейшим, а тем более на него давить. Хотелось чего-нибудь попроще. Полагали, что несговорчивого Монарха надо заменить на более договоро-способных партнеров.

Россия не объявляла войну ни Германии, ни Австрии. Тому были причины. У России по состоянию на июль 1914 года не было никаких территориальных претензий к этим странам и она не планировала здесь никаких приобретений. Более того, в довоенных стратегических документах генерального штаба РИ содержались рекомендации, при определенных условиях, отпустить Польшу и Финляндию, оставив на их территории военные базы. Эта незаинтересованность сыграла отрицательную роль. Союзники стали подозревать, что Россия в лице Николая не мотивирована в достаточной степени к активной войне с немцами и при первых трудностях заключит со странами Оси сепаратный мир. Что бы заинтересовать Россию, ей были обещаны проливы, при условии, что Россия доведет войну до победного конца (обмен нотами на уровне министров иностранных дел в марте 1915). Но сомнения оставались.

Поскольку русский контроль над проливами нарушал английский принцип: «Флот Её Величества плавает где захочет, и когда пожелает», надо было это обещание как-то ослабить, не отпугнув русских. К апрелю 1917 года готовилась десантная операция на Босфоре. После Отречения союзники, вопреки мнению русского ГенШтаба, приказали операцию остановить и перебросить эти войска на помощь Румынии.

Немецкие династические корни и связи Николая и особенно Александры вызывали раздражение и подозрение. Царица официально была объявлена немецкой шпионкой и против Семьи было возбуждено уголовное дело в подозрении в государственной измене.

Россия вступила в войну под финансовыми санкциями США, и с 1912 года она не имела возможности кредитоваться в главных финансовых центрах, даже во время 1МВ. Русская армия финансировалась за счет золотых запасов России, а поскольку золото физически было трудно доставлять в Европу, то часто вооружение покупалось за счет личных денег Николая Второго, которые лежали в английских банках. К 1916 году Николай потратил на армию почти все семейные романовские деньги, что вызвало недовольство Великих князей. (Великокняжеская фронда) и потерю к нему интереса со стороны западноевропейских промышленников.

Враждебное отношение еврейских банкиров США к России (Яков Шифф) приобрело критическое значение на рубеже 1916 /17 годов, когда у европейцев кончились деньги, и когда начал обсуждаться вопрос о вступлении в войну США. Думаю, что британским и французским руководителям дали понять: «Вы можете рассчитывать на наше участие, но Николай Романов должен уйти». В марте 1917 отрекся Николай, в апреле США вступили в войну. Вступление в войну США гарантировало союзникам по Антанте победу и при этом избавляло их от претензий на компенсации со стороны России. В этом случае ослабление и развал российской армии на финальном этапе войны был даже на руку союзникам по Антанте.

Как видите для борьбы с Самодержавием было множество причин.