Литейный 46. Часть III. Сан-Галли

Дом на Литейном после реконструкции состоял из дорогих, комфортабельных, со всеми удобствами апартаментов, которые предназначались для людей состоятельных, желающих жить в окружении равных себе по имущественному и сословному положению соседей: высшие чиновники, деятельные коммерсанты, представители дворянских семей, адмиралы и генералы и т. д. В этом дворике, встретившись, расланивались сенатор, член Государственного Совета Николай Таганцев и стат-секретарь Госсовета князь Владимир Лыщинский. Подобного рода публика, выглядывая в окно и дзенькая утренней чашкой кофе, либо же просто так в сумерках выходя на балкон (если имелся), дабы полюбоваться на вечернее небо (звездное или «к зловещему дегтю подмешан желток»), либо с практической целью-

И в алеющем закате
На балконе подремать,
В мягком стеганом халате
Перебраться на кровать…

— должна была услаждать свой взор зеленью красивого сада, конечно же.

Таковой и разбили на месте бывшей оранжереи. Сейчас сад— прямоугольной формы, а тогда был овальной.

В центре его размещалась чаша небольшого бассейна, внутри которого стояла бронзовая статуя некой нимфы, являющаяся частью фонтана.

Садик был обнесён небольшой кованой оградкой,

в нём росли ивы, были сделаны газоны с цветами, проложены небольшие дорожки, расставлены скамеечки.

И в довершение ансамбля, некогда этот оазис в каменной цитадели украшали роскошные чугунные фонари, решённые в форме цветов на длинных стеблях (типичный модерн) фирмы «Сан-Галли»,

от которых теперь остались лишь странные столбы с полустертыми буквами, да на некоторых видны чашечки несуществующего уже цветка — стеклянного плафона.

Кстати, чугунная чаша для цветов в садике — того же производства, скорее всего.

И он, мастер, также требует отдельного рассказа.

Это из серии «итальянский гроб в ограде церкви нашей», ибо Сан-Галли имел итальянские корни — его дед Бальтазар Сан-Галли был скульптором из итальянского города Павия. Его сын по долгу службы перебрался в Шеттин и здорово приподнялся — стал главным инспектором таможенных магазинов. У него было шестеро детей, но нас интересует Франц, старший, который поступил в коммерческую школу, имеющую торговые отношения с Россией. По работе юноша много ездит по Европе, шлифует знания иностранных языков (3 как минимум) и интересуется техническими новинками. В качестве поощрения его в 1843 посылают в Россию, положив при этом крошечное жалование, на которое единственное что было можно в российской столице, так это снять угол. Наш герой чуть не умер от голода.

Петербург, возможно, и лишился бы своего «тёплого» гения, если бы не мальчишеская дружба со светским кутилой, сыном одного из управляющих машиностроительного завода Чарльза Бёрда (sapienti sat)…

А знаете, порой имеет смысл воздать должное светским разгильдяям, которые каким-то внутренним чутьем угадывали, кого же следует приблизить и кому помочь… пусть им воздастся за доброту, надеюсь, их весы в руках Петра качнулись, куда надо. Благодаря новому другу Сан-Галли бросает своих скряг-хозяев, переходит на знаменитый завод, где получает ежемесячно пухлый конверт за работу «бей баклуши и ешь ананасы». Он прибалдевает от свалившегося счастья, и на время немецкое «praktisch. gut» уступает интернациональному «однова живем»: вместе с новыми друзьями- охота, балы, театры… но конечно, он заводит связи с нужными людьми. И вот на завод приезжают шотландские мастера, а обаяшку Сан-Галли к ним назначают переводчиком… И всё. В нём пробудился Мастер вкупе со страстным интересом к литейному делу и вообще к механическому производству. Франц полностью меняет жизнь, и дабы зафиксировать сей судьбоносный поворот, даже женится. Его избранница — дочь купца Розинского

Приданое невесты (да ещё 5000 взаймы) идёт на открытие на Лиговке механической мастерской, а на Невском — магазина, где должна была расходиться, как горячие пирожки, продукция его выпуска и марки, то бишь камины, всяческие трубы, умывальники и металлические кровати. Поначалу они с женой едва ли не разорились, дело не шло. И всё же он не унывает и разрабатывает несколько собственных усовершенствований в системе водяного отопления, и даже умудряется продемонстрировать их кому следует (ну, связи, связи же остались!).И вот, свершилось, приходит первый заказ, да какой — ремонт отопительной системы в императорских оранжереях Царского Села! Всё начинается и закручивается. Причем как ещё закручивается, самым причудливым образом -металлическими трубами. Ибо Сан-Галли изобретает радиатор как самостоятельный элемент отопительной системы.

На этом он не успокаивается и придумывает название своему детищу — батарея!

Январскими холодным ночами вспомни благодарно Сан-Галли!

Заказы посыпались, как из рога изобилия. Интересно, что мастер не стал хранить детище в секрете, напротив он рассказывал о нём повсюду и с подробностями устройства. Русская батарея (а Сан-Галли хоть и немец итальянского происхождения, но подданство у него российское) шагала по планете и это так же увеличивало славу мастера и заказы его фирме. Вообще же, легче сказать, чего он не выпускал…

…всё, что могло быть сделано из металла, выпускалось на его заводе (а теперь уже огромном производстве)

всё выпускалоь здесь: чугунный операционный стол, на котором академик Павлов кромсал собак, решетка ворот Зимнего дворца

решетка Таврического сада, через которую герой Чуковского удирал от Мойдодыра — тоже

знаменитые решетки и фонари Троицкого моста — он

он же — отделка входных дверей знаменитого музея барона Штиглица,вообще всяческие ограды, чугунные скамейки, ворота, скульптуры, чаши, фонтаны, разнообразное художественное литье, противопожарные системы, металлические каркасы для строительства зданий, дезинфекционные приборы, вентиляционные системы, печи, герметические двери, механические умывальники… а можно, я больше не буду? Ах, ну да, ещё и всё газовое освещение СПб. А ещё в здании Зингер на Невском с 1902 аж до сих пор, бестленно вечно-бесконечно служат батареи Сан-Галли. Вообразите их жизненный путь через три революции и блокаду, сквозь перестройку в наши гламурные, а нонче снова экономные дни. До сих пор прекрасно работают! И внутри, по оценкам экспертов, прекрасно сохранились. Тут, конечно, два фактора: и качество чугуна и состав невской воды, в которой мало минеральных солей, забивающих батарею.

А в Москве он строит Пассаж Сан-Галли

И ещё не могу не рассказать об одном забавном факте. Сан-Галли был членом Городской думы Петербурга, на долю которой как-то раз выпало решать одну деликатную проблему: некая знаменитая куртизанка, рано скончавшаяся и не имевшая наследников, шутя напоследок, завещала городу всё свое немалое состояние. Большинство членов Думы не хотели не то, что использовать эти деньги на благотворительные цели, а и вообще разговаривать на эту тему: одни — из брезгливости, другие — из неловкости: ведь некоторые думцы были личными друзьями той самой дамы, а следовательно эти деньги… Сан-Галли покоробило лицемерие депутатов. Знал ли он знаменитую фразу императора Веспасиана, нет ли, но Сан-Галли предложил на эти деньги организовать в городе общественные туалеты, которых до этого в Петербурге не было вообще. А в Европе уже. Насмешка считывалась, фактически — пощечина, а возразить на это было нечего. Предложение было принято единогласно. Кстати, 19 ноября прогрессивная мировая общественность впервые отметила Всемирный день туалета. У нас прошло чуть более века.

Честно говоря, жизнь Сан-Галли — увлекательный роман. Это был очень умный, дельный, порядочный и остроумный человек. О благотворительных делах Сан-Галли можно писать отдельный пост, как и о его заводе, о его отношении к рабочим, заботе об их повседневной жизни, досуге, отдыхе, чуть ли не на полстолетие опередившим самые прогрессивные тенденции Европы и Америки, и прочее, прочее, прочее…

Я фабрикант в России,
Известный всей стране,
Лучших перечисляя,
Вспомнят и обо мне.
Ф. К. Сан-Галли

Это был его эпиграф к мемуарам. Он ошибся. Сан-Галли умер в 1908, был похоронен на Митрофаниевском кладбище. В 30-е ХХ-го кладбище закрыли для захоронений, потихонку началось разграбление некрополей. Власти перенесли буквально только несколько значимых могил в Некрополь мастеров искусств и на Литераторские мостки. Заслуги Сан-Галли советской властью не признавались, его захоронение не перенесли. На месте кладбища возник пустырь, затем была открыта барахолка, потом там появились склады, гаражи и свалки. Могила Франца Сан-Галли не сохранилась…

Глядя на черные столбы — остатки былой роскоши, вспоминая историю Мастера, поневоле испытываешь острое желание прикоснуться к стеблям-фонарям рукой — тактильное ощущение ушедшей эпохи и горькое простите.

Продолжение следует