Инопланетные пришельцы с Кикладских островов. Ч.II

Ещё пару моих любимых фигурок из неолита.Вот такая поразительная фигурина. Тут, как всегда, греки впереди планеты всей. Стив Джобс ещё не родился, а они уже… по айфону болтают. Других трактовок у меня просто нет. Ещё обратите внимание на борозду, обозначающую позвоночник — некая предтеча классицизма)

Совершенно замечательная фигурка «Кормилицы». Вот тут уже появляется и пластика, и настроение, и даже чувство: как трогательно льнёт эта детская фигурка к матери, как бережно та держит ребёнка!

Наконец приходит та самая эпоха ранней бронзы, которую и делят на раннекикладские периоды.

Не все острова сообщались между собой, дабы обмениваться в том числе и «творческим» опытом. Их развитие идёт по-разному, на некоторых искусство скульптуры только зарождается, и начинается оно там с довольно неожиданных форм всё тех же вотивных фигурок. Они называются «скрипичными». В них так же порой видны отверстия. Опять-таки считается, что они были сделаны для будущего ремонта «человечков».

Постепенно и эти «скрипочки» становятся чуть более реалистичными. Тому способствовало развитие металлургии: инструменты для обработки мрамора становились всё более разнообразными. Мастера уже могли передавать определенные навыки ученикам. Интересны фигурки переходной фазы

…ещё

Появляются вот такие фиурины в неизвестного назначения шапочках

Ну вот, наконец, идолы так называемого «канонического» типа: оцепенело застывшие аскетичные фигурки, не люди—инопланетные идеограммы человека с намёком на признаки пола, стоящие на цыпочках, с лицами обращенными вверх, к солнцу, словно подсолнухи на клумбе. Сложенные под грудью руки-макаронины обнимают тело, то ли демонстрируя безразличие, то ли в попытке защититься. Объяснения позе нет. В одном из музеев служители положили такую фигурину горизонтально—так она напомнила о позе покойного.

Возможно, именно этим и объясняются «цыпочки», и тогда они (фигурины, порой доходящие до полутора метров) использовались в погребальных церемониях. Безусловно, странно, что на их лицах скульптурно выделены только носы. Свои носы горделиво вверх, в небеса устремили все человечки на этой известной фотографии из афинского Музея Киладского Искусства, словно подтверждая мысль Юлиана Тувима: «Лицо —это то, что выросло вокруг носа». И всё-таки, хотя орган обоняния—не безделица, конечно, штука чрезвычайной важности, это вам любой майор Ковалев подтвердит, но как же зеркало души? Предполагают, что другие черты лица на фигуринах были нарисованы красками, но росписи были утрачены за древностью лет.

Канонический тип —абсолютный расцвет абстрактного символизма. Оторвавшись от самой простой схемы, совершенствуя форму и выразительность, кикладская скульптура за весь период своего существования так и не приблизилась к тому, что называется «стремлением к правде жизни», к достоверности. Она осталась абстрактной до конца, до того самого момента, когда вся эта островная культура просто разом сошла с исторической сцены, и кикладское искусство стало тупиковой веточкой мирового.

Далее я уж не буду говорить о периодах и фазах (т.е.островах), а просто покажу несколько своих любимых скульптурок-фигурин, наиболее ярких, интересных и парадоксальных. Большинство из них относятся к так называемому «специальному типу». Собственно, можно строить лишь предположения о том, какой смысл вкладывали мастера в каждого из идолов.

Зачем в могильное захоронение укладывали фигурки музыкантов — не ясно. Может, как часть погребальной церемонии: чтобы человек вошёл в царство мертвых с подобающим музыкальным сопровождением, а может, музыканты должны были напомнить о чём-то важном в соответствующий момент. В общем, «в летнем парке зима в летнем парке концерт, всё начнется вот-вот, жаль что зрителей нет…»

«Флейтист»

В археологических музеях хранится очень много сидячих фигурок. Сидят они на скамеечках, на стульчиках, а порой и в красивых креслах. Последние, кстати, так и называются — «типичное кикладское кресло». Столь важный предмет быта проработан не менее, а то и более, чем сама восседающая на нём персона. В общем, сплошное «не выходи из комнаты; считай, что тебя продуло, что интересней на свете стены и стула?» Почему такое внимание к пассивному времяпрепровождению, не понятно. Но с учётом отсутствия присутствия в быту сельхоз и прочей техники, могу только предположить, что это символ вечного:"Мы отдохнём! Мы услышим ангелов, мы увидим всё небо в алмазах …"

Наконец, моя последняя фигурка. Она хоть и канонического типа, 2800 — 2300 гг. до н. э., но довольно забавная, её называют «Тостующий».

Нам больше знакомо слово «тостуемый», который должен пить до дна, или совершенное в своей спартанской лаконичности: «Здрав будь, боярин!». То, что у греков существовали торжественные спичи во время трапез, можно не сомневаться, достаточно вспомнить «Застольные беседы» Плутарха. Думаю, кикладцы как пращуры эллинов были вполне себе словоохотливы. Кстати, у Плутарха упоминается одно выражение: «когда зазвонит рыночный колокольчик» — это было знаком начала продажи рыбы. А Страбон приводит вот такую историю:

Когда зазвенел колокольчик, кифаред потерял всех слушателей, кроме одного, глухого; глухота, впрочем, не помешала ему расслышать ответ на собственный вопрос — почему все ушли; узнав, что «колокольчик уже звонил», глухой также покинул кифареда.

Отменное чувство юмора было у древних греков! Ну и поскольку, думается мне, колокольчик уже прозвенел, то и я, подобно кифареду, закончу свой пост о кикладской скульптуре. А закончу вот так:

«Personalmente, no creo que el arte pueda salvar al mundo, pero me salva a mí de este mundo"-- «Лично я не верю, что искусство может спасти мир, но оно спасает меня от этого мира». Не знаю, кто этот Эдуардо Ромо, но сказано отлично!