Из истории Московского метро – 4-я очередь (продолжение)

Продолжаем разговор про четвертую очередь московского метро (начало было здесь).

Итак, первая часть кольцевой линии открылась в начале 1950 года. Второго отрезка пришлось ждать еще два года. И представьте — за это время успела поменяться концепция.

Нет, речь не о декоре, а о маршруте.

Знающие Москву отметят для себя, что первый отрезок кольца, от Парка до Курской, идет точно вдоль Садового кольца. Первоначально так предполагалось проложить и всю линию. Но затем план изменили и линию от Садового отодвинули (на самом деле такой проект делался еще в 1938 году, причем тогда предполагалось, что на километр-полтора от Садового кольца будет отстоять вся линия. В общем, в результате вышел гибрид). В результате кольцевая линия метро стала соединять несколько московских вокзалов.

Станции Комсомольской их досталось сразу три (в связи с чем первоначально собиралась построить и три вестибюля, но в конце концов сделали только один).

Для всех, кто видел до этого только все предыдущие станции московского метро, Комсомольская-кольцевая несомненно должна была быть шоком. Собственно архитектуру здесь за пышностью декораций вообще не разобрать. А если начать все же приглядываться, то обнаруживается и классицизм, и ампир, и барокко. Как утверждала позже одна из авторов проекта, архитектор Алиса Заболотная, станция задумывалась — в силу своего привокзального расположения (а там вокзалы Ленинградский, Ярославский и Казанский) — как своеобразные ворота столицы. И в этом качестве должна была приезжающих впечатлять.

Она и впечатляла. Прежде всего монументальными мозаичными панно на своде. Причем если проследить эволюцию проектов академика Щусева сотоварищи, видно, как по мере переработки увеличиваются и размеры, и количество мозаик.

Часть этих мозаик — те, что в картушах по бокам свода — еще чисто орнаментальные.

А вот на самом верху, по центру свода (задирайте головы и берегитесь, чтоб вас не сбили с ног несущиеся мимо пассажиры) — мозаики сюжетные. Посвященные в основном военной теме. И те из них (5 из 8), что посвящены событиям историческим, исполнены по эскизам Павла Корина.

Это «Дмитрий Донской перед Куликовской битвой». А вот как это панно собирали (фотография 1951 года).

И вот еще несколько коринских мозаик. Александр Невский, Минин и Пожарский, Суворов, Кутузов.

Остальные панно явно выпадают и по качеству, и по теме. Но тут, на самом деле, имели место поздние переделки. Не было изначально никакого Ленина на трибуне. А был Сталин — на одном панно вручающий знамя солдатам, на другом — принимающий парад победы.

Добивают же меня на этой станции капители колонн.

Ладно, садимся в поезд, едем дальше. Станция Проспект мира (Владимир Гельфрейх, Михаил Минкус).

Пилонная станция глубокого заложения вполне удачно облегчена светлой облицовкой и формой керамических фризов пилонов с акантами и каннелюрами.

А вот теперь посмотрим внимательней на тематику круглых майоликовых панно-медальонов (скульптор — Георгий Мотовилов).

Не правда ли, неожиданно? А дело в том, что станция вплоть до 1967 года носила название «Ботанический сад» (да-да, не удивляйтесь — по Главному ботаническому саду Академии наук, что располагался в Останкине). Станцию затем переименовали, хотя другая станция с названием «Ботанический сад» появилась в московском метро только в конце 70-х. Рельефы, к счастью, не тронули.

Станция Новослободская сразу производит на прибывающего пассажира неожиданное впечатление: уже в перронной части зала перед его глазами оказываются витражи (для оформления московского метро это был первый такой опыт).

[

Сама идея использовать цветное стекло для оформления станций принадлежала Алексею Душкину, причем высказывал он ее еще до войны. Над этой станцией Душкин работал совместно с молодым архитектором Александром Стрелковым (вернее сказать, курировал и направлял его работу).

Тут очень удачны расширяющиеся кверху пилоны с линией окантовки арок, повторяющейся на сводах. Но конечно, прежде всего пассажиры обращают внимание на витражи.

К кому обратились за эскизами? Все к тому же Павлу Корину, который, увлекшись темой, изучал орнаменты парчовых одежд, выставленных в Грановитой палате Кремля.

Но вообще со стеклом вышло немало проблем. Прежде всего, работать с ним в Москве так, как надо, не умели — пришлось обращаться к мастерам из Риги. Во-вторых, не все было просто с материалами. Так, Щусев — возможно, не подозревая о сути проблемы — стал просить дать для витражей урановое стекло, чтобы сделать их рельефными. Работники Госплана ответили: «Золото, если надо, дадим, а уран — стратегическое сырье, о нем и не мечтайте». (Отметим мимоходом, что как раз золото в результате дали — возможно, архитектор поймал их на слове. Латунная окантовка арок пилонов и окаймление витражей позолочены.)

Ну, и обратим внимание на круглые сюжетные вставки на витражах — тут вполне мирные занятия.

На мозаичном панно в торце зала — «Мир во всем мире» (также по эскизу Корина) — до 60-х годов красовался медальон с портретом Сталина. Пришлось переделывать — место медальона заняли белые голуби.

Станция Белорусская стала последней из введенных на кольце в 1952 году. Как легко догадаться, названа по одноименному вокзалу. Именно поэтому было решено ввести в оформление белорусские мотивы.

Однако прежде всего тут бросается в глаза избыток лепнины на потолке (который больше всего напоминает кессонированные своды вилл Древнего Рима). К чему добавляются еще и массивные мраморные светильники в форме ваз.

Собственно белорусская тематика предполагалась в потолочных панно (впервые примененная в метро флорентийская мозаика, по эскизам Григория Опрышко). Впрочем, тематика все равно получилась общесоветская — разве что время от времени народный белорусский орнамент добавлен в одежду персонажей. И, разумеется, он же присутствует в обрамлении мозаик.

Вы будете смеяться, но и тут не обошлось без переделок. В одном из мозаичных панно работницы вышивали портрет Сталина. В 60-х годах портрет заменили изображением ордена Кранного Знамени.

Интересно, что на этой станции авторы — супружеская пара архитекторов Иван Таранов и Надежда Быкова — реализовали замысел, который Быкова не смогла осуществить еще при проектировании в конце 30-х Белорусской-радиальной. А именно, декоративный узор на полу в виде все той же белорусской вышивки (сначала это была цветная плитка, позже замененная гранитом).

А вот продолжением строительства стал вовсе не новый отрезок кольцевой линии, а нечто совсем другое. О чем — в следующий раз.