Причем не со всем советском искусстве — памятники и живопись оставим в стороне. Речь пойдет об искусстве декоративно-прикладном — а соответствующую выставку представил и соответствующий музей (ВМДПНИ, если кто еще не догадался).
Пушкинская тема стала активно появляться в ДПИ во второй половине 30-х. Неудивительно — разворачивалась подготовка к столетней годовщине гибели поэта, своеобразное превращение траурной даты в празднование. Туркменский ковер с портретом — именно из этого времени.
Или вот резьба по кости — работа тобольского мастера.
Блюдо с портретом Пушкина сделано в Ташкенте. Такое блюдо называется «ляган» (вообще-то это блюдо для плова) и украшено вполне традиционным восточным орнаментом.
А вот известная работа Натальи Данько на ЛФЗ — «Пушкин за работой». Здесь она в бесцветной глазури, хотя нередко ее можно видеть и в разных вариантах росписи (на недавней выставке в Музее А. С.Пушкина было представлено целых два).
А вот похожий сюжет, которого лично мне раньше видеть не доводилось. Автор — Исидор Фрих-Хар, а выполнена работа на Конаковском заводе.
Еще один любимый сюжет — Пушкин-лицеист. Автор этой модели — Софья Велихова, ЛФЗ.
Там же, на ЛФЗ, в 1937 году изготовили сервиз «Сказка о золотом петушке». (Автор росписи — Тамара Беспалова-Михалева.)
А вот из того же конца 30-х два Пушкина более серьезных. Один сделан на Кузяевском заводе, другой — в Вербилках.
Гжель же отличилась в 30-х массовым производством богатырей. Производитель — артель с очаровательным названием «Вперед, керамика».
Ну, и конечно, все центры лаковой росписи — Палех, Холуй, Мстёра, Федоскино — не оставались в стороне. Конечно, прежде всего избирая сюжетом пушкинские сказки. Что для них, впрочем — дело совершенно вневременное: подобное делалось и до, и после юбилейных дат.
Интересно, что и по прошествии траурной годовщины, уже в послевоенное время, пушкинская тема в декоративно-прикладном искусстве не исчезла — будь то по инерции или по другим причинам.
Сам образ поэта, впрочем, претерпел некоторые изменения. Вот, к примеру, уже не памятник в миниатюре, а более лирическая семейная сцена — сделана в 50-х годах на Дулёвском заводе Астой Бржезицкой.
На резной шкатулке из кости просматриваются три девицы из «Сказки о царе Салтане».
А ЛФЗ в конце 40-х обращается к сюжету «Руслана и Людмилы». Авторы — известный тандем: Борис Воробьев (скульптура) и Иван Ризнич (роспись).
Позже, в начале 80-х, шахматы на ту же тему сделает на ЛФЗ Эльвира Еропкина.
«Сказка о рыбаке и рыбке» разных авторов и разных заводов.
И столь же многообразны персонажи «Золотого петушка».
Строго говоря, на этом следовало бы остановиться, поскольку еще несколько представленных в экспозиции работ относятся уже к постсоветскому периоду. 1999 год — 300-летие со дня рождения — вдохновил мастеров дымковской игрушки. И вот пожалуйста — «Пушкин с котом».
«Маленького Пушкина» ничтоже сумняшеся поместили на печку.
А тут — целая семейная сцена. Экспликация гласит: «барыня с цветком» — это Наталья Николаевна, «барыня с веером» — ее сестра. Ну, а в центре, в компании с Пушкиным — царевна-лебедь.
Не забыты также белка, русалка на ветвях и ученый кот.
Ну, а завершу изготовленной где-то в Ярославской области скульптурной композицией «Пушкин и царь». Не без некоторой анахронистичности, но зато впечатляет.
В общем, действительно «наше все» — во всех смыслах и во всех видах.
На семейной скульптуре у Пушкина талия прямо как у жены... Жаль только, что стоит от семейства как-то поодаль, отстранённо.
Да, какая-то символизация почти ухода...
Меня так блюдо развлекло: съели плов, показался Пушкин...
Сервиз хорош!