Камертон для души

…1971-й год. Я в первый раз приехал в Ереван. Пробыл там всего неделю. Но впечатлений хватило надолго. Главным из которых, вне всяких сомнений, оказался красавец стадион «РАЗДАН», открытый буквально за месяц с небольшим до моего каникулярного путешествия в столицу Армении. К сожалению, тогда я только лишь прогулялся вокруг почти что космической арены, на матч с участием «АРАРАТА» попасть не удалось. Эта знаменательная история случилась несколько позже, в 1976-м. О ней надеюсь, расскажу в другой раз. В тот день мы с моим родным дядей, решившим в конце шестидесятых переселиться вместе с семьёй из Баку на постоянное место жительство в Ереван, собрались в кинотеатр. По дороге я беспрестанно вертел головой, разглядывая площади, здания, магазины, не забывая читать вслух вывески и названия улиц. На одном из перекрёстков стояла массивная тумба с одной единственной афишей. На ней был изображен клоун. Его лицо до сих пор у меня перед глазами. Есть вещи, порой по неведомым причинам, запоминающиеся на всю жизнь. Впечатывающиеся в память намертво. Так произошло и с тем цветным плакатом. По диагонали через всю фигуру артиста шла надпись:

ЛЕОНИД ЕНГИБАРОВ

«Дядя Борис, почему он такой грустный, что-то случилось?"-спросил я. «Он весёлый, просто переживает за всех. Если получится, на выходные пойдём на его спектакль»,-ответил дядя. Не получилось. А через год Енгибарова не стало. Не суждено мне было побывать на его выступлении. Но по телевизору я смотрел представления этого удивительного мастера пантомимы бессчётное количество раз. Говорить о них в восторженных тонах можно сколько угодно. Уверен, что моё поколение прекрасно знакомо с творчеством Леонида Енгибарова. Его номера не оставляют равнодушным и поныне. Разговор со зрителем без слов, на такое способен только человек с огромным сердцем и с душой, способной понять горе, страдания, казалось бы чужых людей. Таким был Енгибаров.

В 1979 году, нас, второкурсников, по сложившейся традиции отправили на сбор хлопка в Агджабединский район тогда ещё Азербайджанской ССР. Незабываемые полтора месяца пролетели очень быстро, вместив в себя уйму разнообразных приключений и ярких событий. Студенческие вечера… Настоящая основа для повестей, романов, лирических стихов и мемуаров на старости лет. Песни под гитару, ухаживания (а как же без них?!), соперничество, дискуссии (эх, послушали бы мы себя, спустя столько лет с высоты сегодняшних знаний.) и конечно, игры. Одной из них заканчивался практически каждый нелёгкий трудовой день (откуда только силы брались?!). Она была бесподобна, потому что в ней царила импровизация. Её суть заключалась в следующем. Мы разбивались на две команды. И каждая, по очереди, представляла свой номер. Задача ставилась, на первый взгляд, простенькая. Силами двух-трёх (в зависимости от задумки) игроков без слов, одними движениями, показать то или иное происшествие, выразить какую-то жизненную коллизию или всего лишь охарактеризовать предмет обихода. Отдельные номера выливались в высший пилотаж! Достаточно перечислить их названия: «Прощание с любимой», «Полёт к звездам», «Утеря лотерейного билета», «Шпион». Это надо видеть! Однажды, по окончании нашего импровизированного представления, мы разговорились о профессии мима, кто-то привёл в пример Марселя Марсо, не забыли и про Леонида Енгибарова.

И даже попробовали повторить его «Жажду». Номер, в двух словах, таков: «Человека мучает жажда, и он замечает кувшин с водой. Но кувшин стоит высоко и до него трудно добраться. Наконец, он достаёт сосуд и уже собирается напиться, но в этот момент на сцене появляется маленькая девочка. Она подходит к человеку и просит отдать кувшин ей. И он (ЕНГИБАРОВ) отдаёт. А девочка… начинает поливать свои песочные сооружения, чтобы лучше лепились. И мим, забывая напрочь о нестерпимом желании утолить жажду, начинает… улыбаться! Сильнейшее зрелище!

На мой взгляд, самое важное в творчестве Леонида Енгибарова выражалось в исключительном умении придать людям дополнительный импульс для проявления самых лучших качеств на которые способен человек-доброта, сострадание, помощь ближнему, умение любить. Невозможно выступать на арене ТАК, как это делал Енгибаров, не обладая большим сердцем. Мы нередко употребляем эту формулировку-«БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ». И вкладываем в неё определённый смысл. У каждого он всё-таки свой. Но при любых раскладах он подразумевает что-то чистое и хорошее, от чего на душе становится светлее. Хочу предложить Вашему вниманию, уважаемые блоггеры, два маленьких рассказа, написанных Енгибаровым (отмечу, что Леонид Енгибаров писал прекрасные новеллы):

Тореадор

Она его любила. Она знала, что он самый искусный тореро. Он лучше всех владел мулетой, а сверкающая шпага казалась продолжением его гибкой руки. Но хотя он был самым ловким и быстрым, красивым и бесстрашным, он так и не стал знаменитым матадором. Для матадора он не умел самого главного. Он не умел убивать. И за это она его любила.

Признание

Опали с деревьев листья и высохли травы и цветы. Вот что ты сделала со мной, когда перестала смотреть на меня. Не будет больше снега и дождя. И солнце распухло и стало исполинским. Вот что ты сделала со мной, когда перестала целовать меня. Море затянуло ряской и река обмелела. Вот что ты сделала со мной, когда ушла от меня. А люди вокруг меня видят совсем другую землю -осеннюю, добрую, золотисто-зеленую, и только я брожу по дорогам, где в пыли валяются мертвые жаворонки. Вот что ты сделала со мной, когда перестала любить меня.

Источник: Леонид Енгибаров, сборник рассказов «Последний Раунд”. Издательство «Советакан грох». Ереван, 1984 г.

Говорят, что Марсель Марсо назвал Леонида Енгибарова «гением пантомимы», а жители Праги- «клоуном с осенью в сердце». Дело в том, что в 1964-м году в столице Чехословакии состоялся Международный конкурс клоунов, на котором Енгибаров занял первое место. Можно вспомнить ещё не один яркий эпитет, отнесённый к Леониду Енгибарову. Всего не перечислить. Но короткую выдержку из стихотворения Владимира Высоцкого, посвящённого Енгибарову, я приведу:

«…В светлом цирке между номерами Незаметно, тихо, налегке Появлялся клоун между нами Иногда в дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован — Жаждет смеха он, тряхнув мошной, И кричит: «Да разве это клоун! Если клоун — должен быть смешной!”

Вот и мы… Пока мы вслух ворчали: «Вышел на арену, так смеши!” — Он у нас тем временем печали Вынимал тихонько из души…»

Леонид Енгибаров умер в 37 лет. В жаркой, сжигаемой солнцем Москве, летом 1972 года от разрыва сердца.