Оккупация Пскова

Падение нравственных императивов. Иначе и не назовёшь любое оправдание фашистской оккупации и фактов коллаборационизма на оккупированной территории. Народ под гнётом большевизма, чекизма, колхозного строя — это не объяснение. Нормальному психически здоровому человеку Родина дороже этих условностей.

Яркий пример оккупация Пскова, которая длилась с 9 июля 1941 г. по 22 июля 1944 г., т. е. практически ровно три года.

Для начала вспомним знаменитый кадр из фильма 1938 г. Сергея Эйзенштейна «Александр Невский», как тевтонские рыцари захватили Псков, развели большой костёр на площади и бросали туда псковских младенцев. Это и будет если не правдой, то пророчеством, которое сбудется спустя 700 лет.

Не буду касаться военных аспектов оккупации, а остановлюсь только на новом немецком порядке, который был установлен в городе, и этого будет достаточно, чтобы понять, насколько важно было победить в этой войне любой ценой.

Немцы сразу установили для оставшихся в городе жителей обязательную регистрацию. Необходимо было до 1 декабря получить аусвайс или сделать отметку в советском паспорте о постановке на учёт. Учёт был нужен для того, чтобы всё взрослое население привлечь к трудовой повинности.

Зарплата рабочего высокой квалификации в городе составляла от 300 до 500 руб.

Цены на основные продукты и товары были следующими: порция щей в столовой — 20 руб., коробок спичек — 50 руб., десяток яиц — 100 руб., 100 г соли — 130 руб., пуд муки — от 1000 до 1500 руб., пуд картофеля — от 500 до 700 руб., 1 литр молока — 30−40 руб., пара мужских сапог — 10 000 руб., туфли женские — от 1500 до 2000 руб., кусок мыла — 150 руб.

Кроме того, нужно ещё было платить налоги. С податного населения (от 18 до 60 лет, вне зависимости от пола) взималась подушная подать в размере 10 рублей в месяц. Отдельные налоги взимались за коммерческую деятельность, за содержание собаки, за ношение бороды (не партизан ли?) и др.

Кстати, псковские партизаны оказывали очень активное сопротивление. Интересная листовка, которая рассказывает, что за люди прислуживали немцам.

Сельское население, помимо денежного, облагалось ещё и натуральным налогом. Каждое хозяйство должно было поставлять определенное количество яиц, мяса, молока, картофеля, овощей, сена. За отказ или неуплату, недоплату виновник сажался в тюрьму, а недоимку возмещали односельчане.

В Пскове работали несколько предприятий, в основном, на нужды вермахта, самое большое — меховая фабрика (бывший кожевенный завод «Пролетарий»), для пошива и ремонта военной формы. На всех производствах, а также общественных работах использовались телесные наказания, в т. ч. массовые публичные порки рабочих «за плохую работу», «за брак», «за вредительство» — удары плетьми.

Любое неисполнение распоряжений властей, уклонение от трудовой повинности рассматривалось как саботаж и строго наказывалось — от штрафа до тюрьмы и расстрела. За отказ от работы полагался штраф от 500 до 800 рублей, принудительные работы, отправка в лагерь.

Это не русская воля, к которой привык наш человек, это немецкий орднунг.

Население голодало. В городе была введена карточная система на получение продовольствия: работающие получали 300 грамм хлеба в день (в блокадном Ленинграде — 250 г), неработающие — 175 г.

Помню, ещё на старом «Дилетанте» мой тезис, что Гитлер собирался уничтожить русскую нацию, подвергли осмеянию. Дескать, ложь. Ну да, для русских детей немцы предусмотрели 4 класса образования и минимум предметов: русский и немецкий языки, счет до 500, четыре арифметических действия, Закон Божий, пение, труд, рисование. Но важная роль в образовании отводилась пропаганде германского образа жизни.

Так, в школьном учебнике «Родной язык. Четвертая книга для чтения» небольшой иллюстрированный рассказ давал «трогательную» картину из жизни остарбайтеров в Германии: «В Германии все знают девушек государственной трудовой повинности. Каждый с радостью смотрит на них и читает в их ясных и открытых лицах радость труда, гордое сознание своего долга и пользы своей работы. …Где бы вы ни встретили такую девушку — в городе, в поезде или в деревне — всегда с восторгом рассказывает о своей работе, своем лагере и своих подругах».

Правду рассказала в Опросном листе псковичка Катя Борисова, вывезенная на работу в Германию в 1942 году. Тогда ей было 16 лет. В Германии была отдана в работницы владельцу строительной фирмы Оскару Кальмусу. Из Опросного листа К. Борисовой: «Вставала к 6 часам, убирала 27 помещений, приготовляла завтрак для 7 человек семьи, убирала тротуары, стирала, топила кочегарку. Кормили для такой работы плохо и недостаточно. За проступки 5-летнего сына хозяев фрау Кальмус неоднократно избивала и обзывала партизанкой и русской свиньей».

С первых дней оккупации стали обычными публичные казни, расстрелы. 17 августа на Торговой площади были расстреляны 10 заложников. Псковичи были казнены за одного убитого в Пскове немецкого солдата, которого нашли мёртвым в канализационном люке на ул. Гоголя.

Массовому уничтожению подверглись цыгане и евреи. Все жители Пскова еврейской национальности осенью 1942 года были вывезены за город и расстреляны в Ваулинском карьере и около деревни Подборовье Псковского района. Псковские концлагеря для советских военнопленных стали местом гибели не менее чем 220 тысяч советских солдат.

Однажды настал час расплаты и фашистам пришлось убраться. Перед уходом оккупанты уничтожили половину Пскова: были взорваны мосты, разрушены электростанция, промышленные здания, исторические памятники, превращена в руины центральная часть города.

Газета «Правда» 24 июля 1944 года писала: «Мы идем вместе с бойцами по улицам освобожденного Пскова… Улицы, стёртые с лица земли, груды развалин, пепелища и лишь изредка уцелевшие дома, густо начиненные минами. Некоторые кварталы на первый взгляд кажутся уцелевшими. На деле же это только стены: внутри все взорвано. В руины превращены вокзал, гостиница, большинство жилых домов, театр, церкви, кирха, разграблены и уничтожены предприятия».