Не ручей, а море имя ему. Клавир второй, последний

И конечно писал… писал музыку..а ещё бесконечные, занудные жалобы ко всяким городским властям, придворным и прочим службам. Ссорился он со многими и делал это тоже виртуозно. Например одна из его жалоб осуждала некого жителя Лейпцига за то, что он устроил свадьбу за пределами города, дабы избежать платы за свадебную музыку—это ещё что за дела! Но слишком уж «баналить» повседневную жизнь Баха не нужно. Например, подобно мушкетерам-забиякам Бах, случалось, и шпагу обнажал! А дело было так: дирижер церковного хора Гейербах отвратительно (с точки зрения Баха) играл на фаготе. Гений не стеснялся в выражениях и во всю издевался над горе-музыкантом, называя его «свинячьим фаготистом». Раз, приняв для храбрости мозельского, Гейбарх ответил, назвал метра «песьим отродьем». Оба выхватили оружие… Представляете, церковный органист и при шпаге… что-то обалденное… Они сошлись, причем на рыночной площади. Органист и глава церковного хора дрались на шпагах на базаре, подобно героям книг Дюма и Ростана!

Говорят, Бах любил такую забаву: он появлялся в какой-нибудь провинциальной церквушке одетый, как бедный учитель музыки, и просил у органиста сыграть на органе. Садился за инструмент и начинал… Присутствующие теряли дар речи, поражались блеску, мощи, красоте игры неизвестного. Некоторые, полагая, что обыкновенный человек не может так играть на музыкальном инструменте, в испуге убегали. Они «узнавали» в пришедшем переодетого дьявола. Сам же Бах в конце жизни говорил: «Вся моя музыка принадлежит Богу, и все мои способности Ему предназначены».

Иногда Бах, играя для публики, импровизировал. Тогда орган мог звучать, как человеческая речь, в нем был и океан, и космос. Постепенно «лишние» мелодии уходили и оставалась только одна, звучащая на разные голоса, но так, как будто нота за нотой, к ней присоединялись всё новые и новые группы хора. «Голоса» переплетались во всевозможных сочетаниях — это и было искусство именно той совершенной полифонии, которую и подарил миру Бах. Его «большие» произведения начинались свободной прелюдией, фантазией или токкатой, а заканчивались фугой, которые он писал запросто. Фуга — это наистраннейшее музыкальное произведение: короткая тема (только в несколько нот порой), но повторяется разными способами. У него — аж до 18 вариантов одной темы, и некоторые можно играть снизу наверх.

Это был универсальный талант, настолько, что услышав начало музыкальной пьесы, он мог определить, как она далее продолжится и чем закончится. Он не мог не писать музыки, для него это было как дышать, а дыханию ведь невозможно научиться. Ему даже не нужно было сосредотачиваться, обеспечивать себе рабочее настроение, просить покоя и спокойствия (да и какое --при таком-то количестве детей?). Он просто садился и писал. Каждый день, или почти каждый. Этому поражались даже его близкие. Он зарабатывал музыкой на жизнь, и он ею жил в буквальном смысле этого слова. Это невероятное сочетание гения и трудолюбия, боговдохновенности и рациональности, пронзительной напряженности и бури творческой мощи с мудростью с непоколебимым спокойствием, высочайшей нравственности и светлой лиричности — это все Бах. Слава Баха старшего… а какая слава? Тогда её не было и это поразительно. Соотечественники и современники ценили исполнительский талант, а композиторский был предан забвению. Скорее уж его сыновья были на гребне популярности. Эммануил Бах, старший сын, выпивоха, бродяга, органист, чудный импровизатор, маэстро контрапункта и он же, маэстро утраченных возможностей, «Халльский Бах».

Растратил, раздебоширил, раздал, растерял и свой талант, и множество рукописей своего отца… Отчасти безвестность Баха того времени и можно объяснить этим: его произведения не были опубликованы (кроме «Выборной кантаты» и «Клавирных упражнений«). К тому же это было очень дорого. Всё осталось в рукописных нотных тетрадях, которые разделили между собой Фридеман и Эммануил. Разделили и… кстати, благодаря этому, все еще возможны «баховские» открытия в мире музыки. Рукописи, ведь, не горят, в отличии от текстов, опубликованных на сайтах…

Далее, Филипп Эмануэль Бах… о, это солидно, респектабельно, светски старомодно и буржуазно чопорно, но тоже очень талантливо. Моцарт о нем: «Он отец, мы — дети». «Детьми» к тому же оказались и Гайдн и Бетховен. Еще Иоаганн Христиан, лондонский братец, пожалуй самый успешный из всех сыновей. К отцу относился снисходительно, называл «старым париком». Это просто невероятно! Тогда о «море» никто и не думал, все приникали совсем к другим источникам, вовсе не считая их притоками. Один из самых влиятельных музыкальных критиков тогда Иоганн Маттесон полагал Баха композитором третьей руки и таланта, считая номером один-- Генделя. Да и Тлемана с Зеленки ставил выше. Кстати, а Вы не знаете часом, кто это такие?

Интересно, что в это же время в 50 км от Лейпцига жил Георг Гендель. Бах и Гендель родились в одном году, оба были известны, но никогда не встречались.(Великолепный спектакль МХАТа с Ефремовым и Смоктуновским в главных ролях- «Возможная встреча». В Интернете найти легко.)

Тем не менее, судьбы композиторов соединились странным образом. Незадолго до смерти их оперировал один врач- шарлатан. Англичанин Джон Тейлор делал операцию на глазах обоим и с одинаковым результатом. И у того и у другого — полная слепота в конце жизни. Бах умер в 66 лет в 1750. А в этом году 31 марта было 330 лет со дня рождения.

В основе творчества многих композиторов музыки барокко лежит хорал. Не только Бах гармонизировал его мелодию, но только Бах «в звуках передаёт содержание текста». Его «гармонизация обрела феноменальную художественную долговечность. Она объяснению не поддаётся», --лучше, чем Альберт Швейцер, не скажешь. Музыка Баха глубоко человечна-- она трагична, напряжена порой до предела, радостна и печальна, сосредоточена, а иногда и капризна и шутлива… это удивительный бурный поток (не ручей- имя ему) красок великого композитора. Неважно, что Вы будете слушать: «Гольдберг-вариации»,"Страсти по Матфею», хоралы, мессы, а может сюиты (ах, сарабанды!), а может, «Бранденбургские концерты», или его «Чаконну» — «звуковой гигант, грозящий сломать нежное тело скрипки», или великую «Высокую мессу» (Месса си-минор), главное слушать, потому что каждый раз по-разному, и каждый раз — открытие.