Обычно Италия это ассоциация с солнцем, радостью, вином и теплым морем. Но сколько выпало на судьбу этой страны и людей невзгод, несчастий и трагедий…
И все равно страна манила к себе и притягивает сейчас. Почему? Попробуем найти ответ, который лежит за пределами архитектуры и ласковых морей. Это те загадочные, духовные искания, которые связывают прочнее людей, чем любовь к пицце или к кьянти.
Байрон. Шелли. Италия. Порто Венеро. Гении места. Почему это место стало притягательным для этих великих романтиков? Наверное потому, что это место не для любования, а для размышления.
Ты толкуешь о славе героев? Довольно!
Все дни нашей славы — дни юности вольной.
И стоит ли лавр, пусть роскошный и вечный,
Плюща и цветов той поры быстротечной?
Что слава, что борьба? Вечность застыла в этом городе, переживая империи и века.
Здесь нашел свой погребальный костер Шелли, успев обратиться к Италии.
К Италии
Как для ночей — зари явленье,
Как ветер северный — для туч,
Как быстрый бег землетрясенья —
Для задрожавших горных круч,
Так ты, Италия, навеки
Живи в свободном человеке.
Свобода ведь не в законах и правилах, а в том неуловимом, ускользающем чувстве которое всегда рядом с тобой и всегда ты от него вдалеке.
Вот этот воздух которым дышали Байрон и Шелли и море, которое стало последней и вечной свободой Шелли.
Погребальный костер Шелли. Луис Эдвард Фурнсер.
C удовольствием вдохнул бы воздуха порто Венеро. Ведь и времена Байрона, и погребальный ритуал Шелли ушли в прошлое. А море осталось...
(Ответ опять завис, как чайка в небе)
Изменим хокку, что я ранее писал и добавлю к Сегодня 11:48
Познание прожитого у Шелли свершилось.
Воспоминание времен произошло.
Тревогу поисков и смыла жизни поэт Шелли познал.
«Шелли, не умевший плавать и не имевший понятия о морском спорте, страстно любил море и вместе с Байроном приобрёл шхуну, названную «Ариэль»» ...»На возвратном пути Шелли вновь шёл на шхуне «Ариэль» с Уильямсом и лишь одним мальчиком в качестве матроса,» «Скоро из-за густого тумана «Ариэль» не был более виден, а после быстро налетевшего непродолжительного, но сильного шквала от «Ариэля» не оставалось уже и следа. Через несколько дней море выкинуло два трупа, оказавшихся Шелли и Уильямсом.» Да, история — трагедия, и только. А что Вы хотели если люди живут у моря, плавать не умеют, и легкомысленно относятся к кораблевождению, полагаясь не на себя. И еще утверждают: «Каждый способный мыслить должен сознавать, что нет доказательства существования бога».
Может к ним можно сказать стихом Уильяма Теккерей «ТРАГИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ»;
"Ариэль"- символичное название. Вообще суеверия на флоте надо уважать.
О, да "Ариэль"- символичное название. И столько много можно вспомнить тут к нему преданий, что можно объяснить им многое, что с Шелли случилось;
И от Шекспира Дух Ариэля из «Фауста», тот Светлый дух , что призывает эльфов облегчить все муки Фауста, в забвение погрузиться ему помогут и вернуться к настоящей жизни, но не этот раз как у Шелли.
Шелли, уверен, «Фауста» читал, но двинула его судьбы рука на новые свершения, и привели его к погибели, как Фауста у Гете. Тот тоже, кстати к Богу, не с пиететом относился, и силу Зла к себе призвал на помощь в образе Мифисто, чтобы познать себя и мир.
Да и его супружеская жизнь его была «счастливой», как Фауста и Елены, что Прекрасной их брак, но не символический был, как у литературных персонажей. И гибель его «Елены» - Мери была и потеря сына тоже, все как у Фауста, почти, в его судьбе свершилось. Возможно, и Шелли, когда погиб в морской пучине, тоже понимал и утвердился в своих мыслях, как Фауст, что только жизнь имеет смысл, когда провел ее в работе мысли и исканиях нового что в Мире есть. Он как и Фауст, моменты счастья от этого почувствовать успел, пока глаза его на веки не закрылись...
Я к суевериям, не с пиететом отношусь, но вот когда погоды меняются и предсказать их изменения себе пытаюсь, то вспоминаю, разные «предания» и наблюдения старины глубокой, на море это помогает, иногда, тем более, когда своей «лохани рыболовной» название свое даешь-суеверия на флоте надо уважать
«Косичку славную носил.
"Зачем, - он раз себя спросил, -
Висит косичка сзади?"
Смутил его такой курьез,
И, отвечая на вопрос,
На нос косичку перенес,
Чтоб не болталась сзади.
Сказал он: "Знаю, в чем секрет!"
И тут же сделал пируэт,
Но, как и прежде, шлет привет
Ему косичка сзади.
Вертелся он туда-сюда
Вокруг себя, да вот беда:
Опять - ну что за ерунда! -
Висит косичка сзади.
Во лбу его седьмая пядь
Кружила вкось и вкривь и вспять,
Тугой косички не видать -
Висит упрямо сзади.
Мудрец - увы - лишился сна,
Но голова на то дана,
Чтобы косичка (вот те на!)
Всегда болталась сзади.»