Ордена милосердия
Историю сестёр милосердия обычно начинают от организаций неофициальных, но, тем не менее, очень важных. В 11 в. в Европе стали появляться женские общины, участницы которых добровольно ухаживали за больными. Олицетворением милосердия Средневековья стала принцесса Елизавета Тюрингенская. На её средства был построен госпиталь и приют для сирот и подкидышей, в котором работала и она сама. Имя Елизаветы Тюрингенской впоследствии получила община елизаветинок, а сама она была канонизирована. Были и другие: в Бельгии — бегинки, община, основанная священником Ламбертом Ле Бегом. Некоторые поселения сестёр насчитывали до 5 тыс. человек. Кьяра Оффредуччо (Клара Ассизская) в 13 в. стала основательницей ордена клариссинок, отличались милосердием и подвижничеством иоаннитки.
Само понятие «сёстры милосердия» появилось в 17 в. В 1617 г. французский священник Викентий Поль организовал общину «Дочери милосердия». Ею руководила Луиза де Марийак, сподвижница Поля, которая занималась обучением сестёр. Обычно в такие общины приходили девицы или вдовы. Они не были монахинями, не давали обетов, но несли определённое послушание и обычно одевались в религиозное облачение, а их работа приобретала характер служения.
В России женщин допускали в госпитали для «услужения» уже при Петре I. Правда, кроме них, за больными ухаживали и обычные солдаты. В середине 18 в. придумали оригинальный (и экономный!) способ обеспечить присмотр за пациентами. В госпитали направляли солдатских детей, которые учились пускать кровь, делать перевязки и припарки. Получалось что-то среднее между медсестрой и фельдшером, но главное — страждущие были под контролем. Со временем подлекари могли сдать экзамен и сделаться полноценными лекарями. Позже для помощи врачам в госпитали снова стали брать и обычных солдат — «проворных, умных, твёрдых, трудо- и человеколюбивых».
В начале 19 в. по инициативе императрицы Марии Фёдоровны, жены Павла I, в России стали появляться Вдовьи дома, приюты для женщин, которые после смерти мужей оставались без средств. Их в том числе привлекали к работе в Мариинской больнице, а также в сиротских приютах.
В 1844 г. в Петербурге появилась Свято-Троицкая община сестёр милосердия, организованная по европейскому образцу: женщины заботились о сиротах, больных, вели занятия в школе. Необычным было то, что её возглавила англичанка Сарра Биллер, которая принадлежала к квакерам и приехала в Россию как миссионер.
Профессиональные сёстры
Первой медицинской сестрой, работа которой не была связана с религией и принадлежностью к ордену (секулярной медицинской сестрой), считают англичанку Флоренс Найтингейл. Родившаяся в 1820 г., она получила сестринское образование в монашеской общине, но последующая её работа была независимой.
Найтингейл работала в полевых госпиталях во время Крымской войны. В Скутари (сейчас — часть Стамбула, во время Крымской кампании там находились госпитали) женщина обратила внимание на то, что многие пациенты погибают не от ран, а от эпидемий холеры и чумы, от дизентерии и обморожений. Смертность превышала 40%. Флоренс взялась за дело основательно: организовывала прачечные, дополнительные кухни, взвалила на себя обеспечение госпиталей всем необходимым: от мыла и порошка от вшей до операционных столов. «Приём лекарств — дело второстепенное; главное же дело — правильная, гигиеническая обстановка и умелый, разумный уход за больными», — писала она.
Понимая, что ей предстоит убедить армейское руководство в необходимости перестроить всю систему медицины в войсках, Найтингейл занялась сбором медицинской статистики и её анализом (иногда можно встретить утверждение, что она была изобретательницей круговых диаграмм, хотя это не соответствует действительности). Аргументы её в пользу элементарной гигиены и антисептики были жёсткими: «Допускать смертность в строевых, артиллерийских и гвардейских частях в Англии на уровне 17, 19 и 20 человек на тысячу, в то время как в гражданской жизни эта цифра составляет всего 11 человек на тысячу, — это такое же преступление, как если бы ежегодно на равнине Солсбери выстраивали и расстреливали 1100 солдат». Но аргументы действовали: Найтингейл удалось создать специальную школу подготовки медсестёр, некоторые её рекомендации стали основой для Международного движения Красного Креста.
Пальму первенства профессиональных медицинских сестёр у Найтингейл оспаривают члены Крестовоздвиженской общины, основанной в 1854 г. по инициативе великой княгини Елены Павловны. Практически сразу после основания первый отряд из 28 сестёр отправился в Крым, и там они приступили к работе в госпиталях. Всего за время войны в Крыму побывали 202 сестры. Их работе придавали такое значение, что, пожалуй, впервые в истории приводили в присяге на год службы в госпиталях действующей армии. Впрочем, для многих из них служба продлилась дольше, а 17 женщин погибли, исполняя свой долг.
Руководил сёстрами Николай Пирогов. Для него Крымская война стала большим испытанием: он, как и Найтингейл, заметил, что от осложнений, эпидемий, болезней умирает едва ли не больше пациентов, чем непосредственно от ран. Он сам оперировал, ввёл сортировку раненых, настаивал на соблюдении требований гигиены. Он же занялся организацией работы сестёр: разделил их на перевязочных, сестёр-хозяек и работниц аптек, составил для каждой категории инструкции. Отдельный отряд сестёр составил транспортную группу, для них тоже был свой регламент.
«Пальба тише; операций не делают, раненых не приносят. Я подошла к столу, где лежит книга, в которую записывают приносимых раненых. Цифры во все эти дни доходили до 1000. Слава Богу, всё тихо и спокойно; раненых нет; надо идти отдохнуть… Вдруг блеснуло в окошки; за блеском — страшный гул, треск, шум; рамы, стёкла — всё летит! Свечи гаснут, служители бегут. Иные несколько ушиблены или порезаны стёклами и страшно перепуганы, так как многие уже легли и даже спали. И другие жительницы батареи тоже кричат и бегут; сбегаются и доктора. Но что же это за взрыв, от которого не осталось не только стёкол, но ни одной рамы во всей батарее? Потом рассказывали, что везли на баркасе до 140 пудов пороху и у самой Графской пристани попала в него ракета и взорвала баркас», — это лишь один инцидент, описанный Екатериной Бакуниной, одной из ближайших помощниц Пирогова, последней из медсестёр покинувшей Севастополь.
Ученье — свет
Опыт Крымской войны показал, как важно иметь на фронте не только подготовленных врачей, но и средний и младший медицинский персонал. Генерал Апостол Костанда, участник многих кампаний и командующий войсками Московского военного округа, предложил организовать ещё одну сестринскую общину, в которой проводили бы «подготовление опытного женского санитарного персонала для ухода за больными и ранеными как в военное, так и в мирное время». Община получила название Иверской, ей покровительствовали великий князь Сергей Александрович и его жена. В 1912 г. именно на её базе открыл сестринские курсы Красный Крест, который в 20 в. полностью отвечал за подготовку медсестёр.
К 1910 году в России было около 3500 сестёр милосердия, которые получали за свою работу зарплату. Женщины заканчивали медицинские курсы, отдельно обучали медицинских сестёр для земств — там была специфика работы в провинции. Менее масштабным, а значит, и менее известным было движение братьев милосердия. Оно появилось в Бельгии в 1807 г., и члены этого религиозного института видели своей задачей заботу о пожилых мужчинах, в том числе оставшихся без родных. В Петербурге институт братьев милосердия был учреждён в 1897 г. всё тем же Красным Крестом.
Одна из наиболее известных обителей милосердия начала 20 в. — Марфо-Мариинская обитель. Своей славой она обязана основательнице — великой княгине Елизавете Фёдоровне. После смерти супруга, московского генерал-губернатора, великого князя Сергея Александровича от рук террориста Каляева, она отказалась от светской жизни и полностью ушла в дела благотворительности и милосердия. Хотя в созданной ею Марфо-Мариинской обители практически все девушки были светские, до 1925 г. всего две сестры пришли «из духовной» среды. Шли в основном по велению сердца, кто-то хотел стабильности, были и такие, кому нравилась униформа.
Хотя приходили в Марфо-Мариинскою и женщины с медицинским образованием, хотя таковых в начале 20 в. было совсем немного. В их числе — Александра Медведникова, хирург, прошедшая и Первую мировую, и Гражданскую, арестованная в 1941 г. Рассказывают, что при её аресте присутствовал лично Берия (Медведникова была фигурой заметной, лечила высшее духовенство). Он предложил уже очень пожилой Александре Владимировне: «Откажешься от апостольника (головной платок — прим. ред.) — получишь десять лет тюрьмы, а если не снимешь его — то двадцать». Медведникова получила 20 лет и вышла на свободу только в 1954-м, дожив после этого до 100 лет. А обитель ликвидировали в 1926 г.
Впрочем, после революции все сестринские общины постепенно закрывали. Но потребность в медицинском персонале оставалась, поэтому в 1919 г. Наркомздрав и Красный Крест утвердили совместное положение о сестринских школах. Поступить туда было несложно: принимали с самым начальным образованием, достаточно было 2 классов. Обучение занимало 3 года, программы напоминали дореволюционные программы школ Красного Креста.
Правда, Наркомздрав серьёзно задумался о смене терминологии. В слове «сестра» видели что-то монашеское, поэтому появились варианты «красная сестра», «красная санитарка» и даже «помврача» и «замврача». Постепенно сформировалась новая система обучения: 2 года учились медсёстры и санитарные помощники, 2,5 года — акушерки, 4 года — фельдшеры. Кроме того, в течение года готовили массажистов, всего полгода учились будущие дезинфекторы.
Максимально сократились сроки подготовки медсестёр во время Великой Отечественной — никакого медицинского образования не требовалось, девушки и женщины проходили экспресс-курсы. В литературе встречаются упоминания о том, что за годы войны на фронтах и в госпиталях было задействовано около 500 тыс. медицинских сестёр. Не будем утверждать, что цифра точная. Но известно, что свыше 115 тыс. военно-медицинских работников и более 30 тыс. работников здравоохранения награждены орденами.