Уже давно закончились походы Македонского, и давно развалилась его империя, когда древнеримский полководец Гай Марий прославился реформами римского войска — в том числе лишением его значительной части обременительного обоза. По решению Мария солдаты начали носить с собой на марше и оружие, и продовольствие, и тренировались преодолевать таким образом по 30 км в день. Навьюченных легионеров, плетущихся по дорогам Италии, прозвали «мариевыми мулами». На самом деле ничего принципиально нового в этом не было. Ещё в 4-м в. до н. э. подобную картину можно было наблюдать в Македонии — где по горным тропам ходили фалангиты. Разве что… «филипповыми мулами» их не прозвали. Зато их царь и воинский начальник — Филипп II — был настоящим новатором, и ходили они не по 30, а по 50 км!
Сын Филиппа Александр не завоевал бы полмира, не прошёл бы через Малую Азию, Египет, Ближний Восток и затем — к берегам Инда, если бы не мощь македонской фаланги, изобретённой его отцом. В 359 г. до н. э. 23-летний Филипп взошёл на трон. Но то был трон слабой страны. Он и мечтать не мог о каких-то далёких походах — удержать бы то, что есть. Без сильной армии править бы Филиппу пришлось недолго — на севере власти его угрожали племена варваров, на юге — воинственные полисы, внутри страны — честолюбивые князья. И царь взялся за дело.
Диодор Сицилийский потом так писал о македонском реформаторе: «Филиппа не бросали в дрожь размеры предстоящих испытаний, напротив, сплотив македонцев на нескольких ассамблеях и убедив мужей красноречивым ораторством, он вселил в них боевой дух. Усовершенствовав организацию своих войск и вооружив их в достатке подходящим оружием для войны, он устраивал постоянные манёвры с оружием и всячески упражнял своих людей. Он выдумал плотное построение и снаряжение для фаланги, подражая тесным порядкам воинов, перекрывающих друг друга щитами в ближнем бою, как у тех, что были под Троей, и впервые создал македонскую фалангу».
Первым делом Филипп призвал на службу большое количество мужчин. Растущее сельское население Македонии, привычное к тяжкому крестьянскому труду, охоте и зимнему холоду, позволяло набрать в войско физических крепких, неприхотливых и выносливых юношей. Численность годных для армии македонян в тот период современные историки оценивают в 200−300 тыс. (а требовалось гораздо меньше). Затем он нанял опытных военачальников обучать новобранцев и решил внедрить новое вооружение и тактику.
Главным оружием македонской пехоты стали сариссы — копья длиной 4,5−5,5 м. Это страшное оружие, по описанию Диодора, пробивало щиты и поражало плоть врагов македонян. Длинные копья Филипп позаимствовал у фракийцев, а лёгкие доспехи и фалангу — у греков (будучи в юности заложником у фиванцев, царь хорошо знал преимущества и недостатки гоплитов). И то, и то царь усовершенствовал. Он начал тренировать фалангитов биться в более глубоком и тесном сомкнутом строю, а также поражать противника с большей дистанции — так, чтобы враг даже подобраться к фаланге не успел, а уже наткнулся бы на ряд острых копий. Затем он ввёл практику учебных маршей на 300 стадий в день (те самые 50−55 км) — в полном доспехе, с оружием, запасом провизии на 30 дней и иных необходимых в походе вещей. В реальных боевых условиях, где, конечно, всё несколько сложнее, чем на учениях, фалангиты могли передвигаться со скоростью до 30 км в сутки.
В результате сложилась любопытная ситуация. Воины греческих полисов превосходили македонян — натренированные в гимнасиях атлеты отлично владели мечом, копьём и другими видами оружия; среднестатистический гоплит одолел бы среднестатистического македонского фалангита. Но фаланга греков уступала македонской в полевом сражении и была менее мобильна! Македонцам не хватало атлетизма, но их сила заключалась в коллективном напоре, в их строе — и они побеждали.
Уже в битве на Лихнидском озере 358 г. до н. э. новая пехота Филиппа разгромила воинов царя Иллирии Бардила, хотя тот совсем недавно ещё поверг войско македонян. Теперь же у македонского правителя было около 10 тыс. фалангитов, которых тщательно и долго обучали орудовать неудобными двуручными копьями, при этом быстро маневрировать и держать боевой порядок (8, 16 или 32 шеренги).
Увидев, что усилия по созданию новой армии не прошли даром, Филипп продолжил увеличивать и укреплять её. Он повышал социальный статус воинов, выдавал им жалованье и земельные наделы. Строевую подготовку и упражнения с сариссами он дополнил мерами по усилению дисциплины. Филипп мог изгнать из армии командиров, которые, к примеру, привели в лагерь проститутку, рядовых же тренировали как можно больше, чтобы не оставалось времени на азартные игры и выпивку, а в случае чего наказывали — заставляли часами стоять в доспехах и не двигаться, могли высечь при товарищах или казнить.
Тяжеловесная македонская фаланга сумела в битве при Херонее в 338 г. до н. э. совершить непростые манёвры — притворно отступить, чтобы затем перейти в контратаку, которая и решила исход сражения. При Гавгамелах в 331 г. до н. э. македонцы ловко расходились в стороны, когда на них неслись серпоносные колесницы, а затем вновь возвращались в боевой порядок. И всё это — с тяжеленными сариссами в руках.
К концу правления Филиппа тяжёлая пехота Македонии насчитывала 24 тыс. человек. С помощью этой армии он подчинил себе практически всю Грецию. Всё было готово для легендарного похода в Персию, который, однако, возглавил уже сын царя-реформатора. Конечно, Александр тоже что-то менял — например, делил войска на более мелкие тактические единицы, совершенствовал систему обучения, но именно Филипп, великий человек, скрытый тенью своего преемника, создал и закалил в боях македонское воинство — и тяжёлую пехоту, и блестящую победоносную конницу.