Дитрих родилась в Берлине. С городом связана важная часть её жизни — свои мемуары она назвала «Я, слава богу, берлинка» (Ich bin, Gott sei Dank, Berlinerin), здесь же родилась её единственная дочь Мария, и именно Берлину Марлен посвятила многие песни.
Эта любовь была взаимной. Так, в 2002 году Дитрих посмертно присвоили звание почётного гражданина Берлина, а в Музее кино уже двадцать с лишним лет открыта постоянная экспозиция предметов коллекции Марлен Дитрих.
Леберштрассе, 65 (Leberstraße, 65)
Марлен родилась 27 декабря 1901 года в Шёнеберге, престижном городке под Берлином, по адресу Зеданштрассе, 53 (Sedanstrasse 53).
В октябре 1920 года сформировался Большой Берлин. Новые территории и границы повлияли на периферию, и Шёнеберг оказался включён в состав столицы, потеряв свою независимость. В 1951 году Зеданштрассе была переименована в Леберштрассе.
Дом, в котором родилась Марлен, был реставрирован, и только официальная мемориальная доска, установленная 24 июля 2008 года, напоминает о знаменитости, жившей здесь.
Отец Марлен, лейтенант имперской полиции Луи Отто Дитрих, был красавцем и ловеласом. «Он был великолепен! Прямой, будто аршин проглотил; тёмно-синий кавалерийский мундир безупречного кроя как влитой сидит на тренированном фехтованием торсе; холёное лицо, высокие скулы, яркие голубые глаза, их блеск скрывают тяжёлые веки. «Постельный взгляд» ещё не придумали, но именно таким обладал Луи Отто Дитрих. Классический тип прусского офицера, рождённого для аристократической жизни и привилегий. Он снял шлем, и золотисто-рыжие волосы — у его дочери через много лет публика назовёт их тициановскими — поймали блики послеполуденного солнца, сочащегося сквозь викторианское кружево штор в отцовской библиотеке», — из мемуаров Марии Рива «Жизнь Марлен Дитрих, рассказанная ее дочерью».
Молва о его репутации и слухи о том, что он соблазнил служанку в одном из приличных домов, быстро распространилась по городу. Одним словом, семейству Дитрих было непросто найти невесту для Луи Отто. Выбор пал на дочь ювелира и часовщика Вильгельмину Элизабет Йозефину Фельзинг. Её семью знал каждый житель Берлина, часы этой марки были известны по всему миру. Дед Вильгельмины Конрад Фельзинг основал свою часовую мастерскую в 1820 году. Альберт Фельзинг продолжил дело под именем отца «Конрад Фельзинг». Часовой магазин находился на Унтер ден Линден (Unter den Linden), 20. Именно дочь Альберта стала женой Луи Отто Дитриха.
Мария Рива о бабушке: «Вильгельмина Элизабет Йозефина Фельзинг была девушка примерная. Повиновалась матери, почитала отца и ничего не ждала от жизни — только возможности исполнить надлежащим образом свой долг. Особой красотой она не отличалась, зато была неглупа и добропорядочна. В её карих глазах порой прыгали чёртики, но она редко позволяла себе фривольность. Не то чтобы ей недоставало теплоты или душевности. Позже она оказалась способна на подлинную страсть, но даже тогда, поставленная перед выбором, неизменно отдавала предпочтение долгу. Ничего странного — она была немка!».
Йозефине исполнился 21 год, когда Луи Дитрих предложил ей стать его женой. Она влюбилась с первого взгляда и, в отличии от Луи, выходила замуж по любви. 5 января 1898 года у пары родилась первая дочь Элизабет, а три года спустя, 27 декабря 1901 года, на свет появилась Марлен.
Примечательный факт. В 1984 году вышел документальный фильм режиссёра Максимилиана Шелла, он был снят без участия актрисы, но её голос использовался как закадровый. На вопрос, была ли у неё сестра, Марлен ответила нет. Возможно, это связано с тем, что кинотеатр и казино, которые принадлежали Элизабет и её мужу, посещали надзиратели концентрационного лагеря, хотя Дитрих в военное время поддерживала сестру финансово и знала об этом.
Марлен никогда не считала Элизабет (в детстве Лизель) своей подругой. Её раздражало, что та должна была приглядывать за ней, а потому не отходила ни на шаг.
Мария Рива об отношениях тёти и матери: «Свою красавицу сестру Лизель обожала. Она принадлежала к числу тех редких людей, которые не способны на зависть. Конечно, хорошо быть красивой, чтобы тебя за это любили, но Лизель как очень чуткий ребёнок свыклась со своей некрасивостью с самого раннего возраста. Мария Магдалина была особенной — эту истину все принимали без доказательств. Принимала и Лена, как её называли в семье. Она чувствовала себя не такой, как остальные. Все на свете прекрасные вещи — она не сомневалась — сотворены ради её удовольствия. Эту уверенность она хранила в себе, зная, что мать не одобрит такого самомнения, и разделяла только с сестрой. Незаметно для всех она разрешала Лизель прибирать за собой игрушки, стелить постель, быть счастливой служанкой. Лизель так нравилось прислуживать, что со стороны Лены было великодушием доставлять таким образом удовольствие старшей сестрёнке. Ей не нравилось только дурацкое прозвище «киска», которым Лизель звала её, когда они оставались одни. Лена не любила, когда с ней сюсюкали, — это недостойно отпрыска фамилии Дитрих четырёх без малого лет. К тому же, разве Лизель не знает, что она терпеть не может кошек и собак?».
Маленькая Марлен провела первые три года своей жизни в этой квартире, затем семья переехала в дом буквально за углом, на Колонненштрассе, 48.
Гаштайнерштрассе, 23 (Gasteinerstraße, 23)
С 1917-го по 1919-й Марлен посещала школу имени Виктории-Луизы. Это учебное заведение для девочек, названное в честь единственной дочери кайзера Вильгельма II, принцессы Виктории Луизы Прусской. Сейчас в этом здании расположена гимназия имени Гёте — любимого писателя Марлен Дитрих. Современные школьники даже не догадываются, что здесь училась актриса.
В 1917 году мать Йозефина вышла замуж во второй раз. Её избранник, Эдуард фон Лош, был лучшим другом Дитриха. Вместе они переехали в новый дом на Кайзералее, 150. Вот что пишет в своём дневнике о том времени Марлен: «Наконец-то у меня есть место, где я могу побыть одна. Мне отвели мансардочку над ванной комнатой. Тут большой ковёр, розовые занавески и электрическое освещение. По вечерам здесь очень уютно. Я так тоскую по весне и лету. У нас такой хороший дом, но здесь принято выходить на улицу только чтобы посмотреть, что носят другие, не отстать от моды и не ударить в грязь лицом. Ах, как славно было бы лежать на лугу в платье с узким лифом и широкой юбкой, лежать и просто мечтать».
В эти годы Марлен была влюблена в актрису Хенни Портен. Запись от 17 сентября 1917 года: «Моё сердце переполняет Хенни Портен. Вчера Ханне, Хейн и я ходили на фильм «Пленная душа» в Моцартовский театр. Не могу описать, как это было прекрасно — из-за неё, конечно. Она снимает платье, чтобы купаться голой. Показывают только её плечи, но сбоку можно разглядеть больше. Она прелестна!».
Запись от 22 ноября 1917 года: «В воскресенье в Моцартовском театре был большой праздник: два фильма с Хенни Портен в главной роли. Я дождалась её и вручила четыре тёмно-красные гвоздики, которые обошлись мне в четыре марки. Она выглядела абсолютно божественно и наградила меня самым прекрасным на свете рукопожатием. Иногда чувства так меня переполняют, что приходится бежать в магазин и покупать открытку с ней, только чтобы посмотреть на прекрасное лицо».
За два года учебы в школе имени Виктории-Луизы в дневнике Марлен встречаются записи о влюблённостях и увлечениях, мальчиках и Хенни Портен, игре на скрипке и любви к поцелуям, но никак не об учёбе. Не закончив школу, Марлен отправляется в Баварию совершенствовать игру на скрипке, но и там проводит больше времени за флиртом, чем за учёбой. Тогда мать решает отправить её в музыкальную школу в Веймар.
Вот что пишет дочь Марлен об этих событиях: «…но совершила ошибку: выбрала местом ссылки Веймар, самый романтический город, знаменитую родину одного из кумиров Лены, поэта Гёте. Поначалу казалось, что план Йозефины удался».
Запись в дневнике Марлен от 7 октября 1920 года: «Как долго я не писала. Я не живу дома уже шесть месяцев. Я сейчас в Веймаре, в пансионе для благородных девиц, и мне очень одиноко. Со мной нет Лизель, и все, кого я так любила, забыли меня. Остаётся только плакать. У меня тут одна маленькая радость — уроки скрипки с профессором Рейтцем. Но разве этого достаточно? Я так привыкла быть любимой, и вдруг здесь — ничего!».
Её дочь Мария о влюбленном в Марлен учителе музыки и о первом сексуальном опыте и разочаровании: «Близость уважаемого мэтра, комната в частном доме, двери которой можно запереть, — всё это тоже вносит свой вклад в ситуацию. Итак, настал миг, предназначенный судьбой, когда красивая девушка со скрипкой возложила свою девственность на алтарь Генделевой сонаты. И не из страха, что это откроется, Лена не занесла сие важное событие в свой дневник — а из-за разочарования!».
«Он стонал, пыхтел и задыхался. Даже не снял брюки. А я просто лежала на кушетке, обитой красным плюшем; юбки задраны, и спине очень жёстко. Всё вместе очень-очень неудобно», — так Марлен описала дочери свой первый сексуальный опыт лет сорок спустя. В довершение всего Дитрих не приняли в музыкальную академию. Разочарованная Лена вернулась в Берлин, к скуке и безудержной послевоенной инфляции.
Марлен пришлось бросить занятия скрипкой из-за воспаления сухожилия левой руки. Она решила стать театральной актрисой и поступить в знаменитую Театральную школу Макса Рейнхардта при Немецком театре. Рейнхардт возглавлял театр с 1905 года и до прихода к власти нацистов в 1933 году.
Для прослушивания она взяла отрывок из «Фауста» — молитву Гретхен Пресвятой Деве. В актёрскую школу Марлен не прошла, но директор учебного заведения Бертольд Хельд предложил ей частные уроки. С апреля по июнь 1922 года Марлен вместе с Грете Госхайм обучалась сценическому мастерству, гимнастике и вокалу.
В декабре 1922 года она сыграла небольшую роль в Немецком театре по пьесе Франка Ведекинда «Ящик Пандоры». В 1923-м выходила на сцену в спектаклях «Круг» (пьеса Уильяма Сомерсета Моэма) и «Пентесилея» (пьеса Генриха фон Клейста).
Легенду о том, что она выпускницы актёрской школы Рейнхардта, Марлен с удовольствием использовала в годы своего успеха в Голливуде. Сам Рейнхардт решил не отрицать этого, поскольку Дитрих стала знаменитее и заметнее и его самого, и его школы.
Нассауишештрассе, 30 (Nassauischestraße, 30)
Рудольф Зибер был правой рукой кинорежиссёра и продюсера Джо Мэя и отвечал за кастинг эпизодических ролей и статистов. В 1923 году Мэй снимал в Берлине немой фильм «Трагедия любви» со своей женой Мией в главной роли и актёром Эмилем Яннингсом. Последний несколько лет спустя сыграет вместе с Марлен в «Голубом ангеле».
Зибер решил, что на эпизодические роли можно пригласить новичков, чьи лица не знакомы зрителям. Ведомый этой мыслью, он отправился в Немецкий театр, где встретил Марлен и пригласил её на роль. Спустя какое-то время Зибер разорвал помолвку с дочерью режиссера Евой Мэй и женился на Дитрих.
17 мая 1923 года они сыграли свадьбу в Мемориальной церкви кайзера Вильгельма (Гедехтнискирхе). Ей был 21 год, ему — 27. Пара поселилась в квартире на улице Nassauische Strasse 30. Позже об этом Марлен напишет в своем дневнике: «Как же давно я сделала здесь последнюю запись? Что я могла написать о своём самом счастливом последнем годе в Веймаре? Я буду вечно благодарна той поре и тем, кто сделал её такой чудесной для меня. Я замужем. И мы даже не сфотографировались вместе! Но не важно, есть вещи, которые НИКОГДА не забываются. После Веймара время было довольно скучное. Я забросила скрипку и занялась другой профессией — год в Немецком театре и в других. А теперь — покой, насколько это возможно в любви. Со дня свадьбы я жила только своим мужем, потому что фильмов не было, а в театрах сейчас не сезон. Я очень довольна, ведь я знаю, что он счастлив, и я хочу ребёнка. Но пока мы снимаем меблированную квартиру и переехать вскорости в большую возможности нет, это откладывается. Одно я знаю наверняка: ничто не заменит мне ребёнка. Хотя если бы у меня был ребёнок, мне пришлось бы жить с Мутти».
Мать Йозефина понимала, что Марлен нужен ребёнок. Она приложила много усилий и нашла им квартиру побольше на Кайзераллее, 17 (с 1950 года — Бундесалее, 17), где и родилась их дочь Мария Элизабет Зибер.
Будесаллее, 54 (Bundesallee, 54)
Из мемуаров дочери Дитрих: «Мне было почти три года, когда мой отец стал разводить на крыше голубей. Я знала, что бабушка Лош, как я звала мать моей матери, нашла для нас удобную квартиру в одном из лучших районов Берлина и помогает платить за аренду. Вот почему у меня была собственная комната с окном в маленький парк. У моего отца был кабинет, где он спал, мать занимала большую спальню в конце тёмного коридора. Гостиная с массивным буфетом и двенадцатью стульями с высокой спинкой открывалась по воскресеньям, когда мать обедала дома».
С 1927 года вместе с семьёй начинает жить Тами (Тамара Матул, настоящее имя — Тамара Николаевна Звягинцева), русская танцовщица и знакомая Марлен. Именно Тами стала няней Марии и любовницей Руди. Так начался брак втроём.
В 1927 Марлен ездила в Вену, где играла в театре и снималась в фильмах с участием Вилли Форста — «Кафе Электрик» (1927) и «Опасности брачного периода» (1929). Они были влюблены друг в друга. Марлен забрала его с собой в Берлин, где вместе они познавали ночную жизнь столицы и заводили полезные связи.
В 1928 Марлен исполнила главную роль в ревю «Два галстука» в Берлинском театре. Именно там её заметил Йозеф фон Штернберг и пригласил на главную роль в фильм «Голубой ангел» по роману Генриха Манна «Профессор Гнус».
Вся съёмочная группа была против её кандидатуры. Вот что писала Марлен своему мужу: «Папи! Ты только послушай, как всё было! Эмиль Яннингс и ещё какой-то тип заглянули в офис посмотреть, кого принимает господин режиссёр. Поглазели на меня и говорят: «Встань, пройдись туда-сюда». Как будто я им лошадь! А этот Джозеф фон Штернберг, — она выделила «фон» коротким смешком, — он-то очень умный человек, не то что некоторые. Когда те два подонка вышли, он чуть ли не принёс мне извинения… Мило? И всё равно он хочет сделать пробу. Даже после того, как я сказала про свою жуткую нефотогеничность. И про то, что нос у меня задирается кверху вроде утиного клюва, и ещё посоветовала посмотреть те кошмарные фильмы, где я снималась». Эта сцена ярко показана в ленте «Марлен» (2000) режиссёра Йозефа Фильсмайера, где роль Дитрих исполнила Катя Флинт.
29 января 1930 года Марлен получила телеграмму из Америки: «Имею удовольствие пригласить вас влиться в блестящий состав исполнителей студии Paramount. Предлагаю контракт на 7 лет начиная с 500 долларов в неделю до трёх тысяч пятисот долларов в неделю на седьмой год. Мои поздравления. Пожалуйста, подтвердите депешей. Берлинский офис устроит путешествие первым классом и всегда в вашем распоряжении, если понадобится помощь. Б. П. Шульберг, вице-президент корпорации Paramount».
1 апреля 1930 года, в день премьеры «Голубого ангела», Марлен отправилась завоёвывать Голливуд. Ей было тяжело расставаться с дочерью. 31 марта 1931 года Дитрих покинула Берлин, а вернулась только через 14 лет.
В Голливуде Йозеф фон Штернберг снял шесть фильмов с участием Марлен Дитрих, среди которых — «Марокко» (1931), «Белокурая Венера» (1932), «Шанхайский экспресс» (1932) и другие.
Набережная Шиффбауэрдамм, 25. Театр комедии. (Schiffbauerdamm, 25. Komödienhaus)
В 1926 году Джордж Эббот и Филип Даннинг написали пьесу «Бродвей». В том же году она была впервые поставлена в Нью-Йорке. Через год — в Вене, а в 1928-м — в Театре комедии в Берлине. В венской и берлинской постановках играла Марлен Дитрих.
Здание Театра комедии не сохранилось до наших дней — оно было разрушено в результате авианалётов в ноябре 1943 года. Сегодня по этому адресу нет ничего, однако поблизости возвели правительственные здания.
Жандарменмаркт (также Жандармская площадь) — площадь в центре Берлина, она считается одной из самых красивых в столице Германии. Между немецким и французским собором в центре площади находится Концертный зал, где Марлен выступала в 1926 году.
В 1926 году Марлен сыграла небольшую роль второго плана в комедии «Дуэль на Лидо» вместе с Рудольфом Форстером. На первую репетицию она пришла выпившей, в шёлковых брюках, чёрном пиджаке и монокле. Режиссёр Леопольд Йесснер разрешил ей играть в спектакле в таком же образе.
Отношения с Рудольфом стали первым адюльтером Дитрих после свадьбы. По завершении романа Рудольф ещё долго страдал и писал ей любовные письма — как и многие из тех, кому Марлен разбила сердце.
В 1930 году Форстер исполнил роль Мэкки-Ножа в «Трёхгрошовой опере» Брехта и Вайля. Марлен посетила премьеру и была просто в восторге. Более того, зонги из оперы она будет напевать своей дочери.
Шёнебергская ратуша (Rathaus Schöneberg)
Во время гастролей в 1960 году Дитрих посетила Шёнебергскую ратушу, где её тепло принял Вилли Брандт, бургомистр Западного Берлина. В то же время ей поступали письма с угрозами, пресса была настроена агрессивно и не могла простить поведение актрисы во времена национал-социализма.
Свой концерт в Берлине Марлен решила провести в дворце «Титания» (Titania-Palast). Именно там выступала она 15 лет назад для американских солдат. В 1960-м перед «Титанией» её встречали плакаты «Марлен, иди домой» и «Марлен, проваливай».
Тем не менее зрители в зале приветствовали её тепло. Своё выступление Марлен начала с «Я создана для любви» из «Голубого ангела». Закончился концерт песней конца 1920-х годов «У меня остался чемодан в Берлине». Вилли Брандт был на концерте и аплодировал стоя.
В 1963-м они снова встретились в Париже, и Брандт говорил с ней о возможном возвращении в Берлин. В том же году на площади перед Шёнебергской ратушей со своей знаменитой речью «Я — берлинец» выступил президент США Джон Ф. Кеннеди. Именно его имя носит площадь перед ратушей в наши дни.
Штубенраухштрассе, 43−45 (Stubenrauchstrasse, 43−45)
6 мая 1992 года Марлен умерла во сне в своей квартире в Париже. Согласно её воле, актрису похоронили в Берлине рядом с её матерью. На могильном памятнике высечена строчка из сонета «Прощание с жизнью» немецкого поэта Карла Теодора Кёрнера: «Здесь стою я на пороге своих дней».
Из книги дочери Дитрих Марии: «Шёнеберг залит солнцем, не слишком частым гостем в этой стране. Идиллический сад, словно специально предназначенный для возвращения романтичной девушки. На её могиле ландыши. Я преодолеваю несколько шагов, отделяющих мою мать от её матери. Стою перед могилой бабушки, и меня душат слёзы. Мне столько нужно ей сказать, а словами из детства всё не объяснишь. Я хочу, чтобы она знала: я вернула ей ребёнка, которого мне поручили много лет назад, чтобы она вновь любила его… и, может быть, даже простила за то, что она причиняла боль тем, кто в ней так нуждался. Я шепчу: «Будь добра к ней. Ей нужна твоя доброта», — и плачу. Плачу по утраченной любви, которую не вернёшь, а потом оставляю их, чтобы они вместе продолжили свой путь».
Материал подготовлен при содействии Гёте-Института в Москве и подкаста о немецком кино «Покалигарим».