Эпоха эллинизма — взгляд на Запад
Последняя треть IV века до н. э. для греческого и не только мира стала временем решительных перемен, связанных со сломом привычной политической и социальной системы. Его главными проявлениеми были события царствования Филиппа II Македонского и Александра Великого. Впрочем, для Западного Средиземноморья эллинизм открылся только спустя десятилетия после смерти царя: в конце столетия две главные морские державы региона — Сиракузы и Карфаген — были заняты переделом зон влияния, особенно на Сицилии, которую сиракузяне традиционно считали своей вотчиной. Пунийцы же старались активно колонизировать остров, используя города на западном побережье в качестве опорных пунктов. Активная политика обеих сторон закономерно привела к столкновению, переросшему в целую череду войн между Сиракузами и Карфагеном.
Среди западносредиземноморских полисов только Сиракузы были способны противостоять экспансии пунийцев, так как прочие полисы находились в глубоком кризисе, вызванном как внешними, так и внутренними причинами. Тираны Дионисий, его сын Дионисий-младший, Гиерон и другие так и не смогли создать единую державу, которая включала бы в себя полисы Сицилии и Италии и общины местных племён: едва тиран выпускал власть из рук, как его империя рассыпалась как карточный домик. Последняя попытка обернуть историю вспять и сделать Великую Грецию снова великой связана с именем Агафокла — самого могущественного грека своего времени.
Будущий царь родился конце 360-х годов до н. э. в семье гончара — отец его происходил из Регия, но после изгнания из родного города в поисках лучшей доли перебрался на Сицилию в городок Термы, бывший тогда под властью пунийцев. Там-то и родился его сын Агафокл, детство и юность которого нам известны лишь по отрывочным легендарным сведениям. Отцу Агафокла якобы было явлено предсказание, что сын его принесёт много страданий и горя Сицилии и Сиракузам, после чего он приказал оставить сына на погибель, но мать Агафокла сжалилась над ребёнком и спасла его в семье своего брата. Будущий властелин был самого скромного происхождения, однако с младых ногтей выделялся среди сверстников силой, храбростью, находчивостью и способностью произносить пылкие речи, склоняя людей на свою сторону. Эти качества не раз спасали Агафоклу жизнь и возвели его на вершину славы, однако путь его был долог и тернист.
Агафокл: зло в обличии человека?
В отличие от своего младшего современника Александра Македонского, Агафокл был вынужден прорываться к могуществу и власти с самых низов. В молодости он участвовал в экспедициях сиракузян на Апеннины, где греческие города уже несколько десятилетий теснили местные племена италиков. Незадолго до смерти отца вся семья Агафокла переехала в Сиракузы, где ей были дарованы права гражданства, а Агафокл стал приближённым Дамаса — одного из сиракузских стратегов, который сделал его своим хилиархом (командиром отряда). Вскоре Дамас умер, а Агафокл, женившись на жене покойного, к собственным талантам прибавил богатство своего благодетеля. Агафоклу удалось добиться того, что было немыслимо для большинства людей его происхождения, однако останавливаться на достигнутом он не собирался.
В те времена в Сиракузах правил Совет пятисот, состоявший из богатейших и знатнейших семейств города. Аристократия яростно оберегала свою власть, справедливо опасаясь воцарения нового тирана, тем более что бедняки и простолюдины с неодобрением относились к власть имущим, под гнётом которых они изнывали в долговых ямах. На этом классическом для той эпохи противоречии и намеревался сыграть Агафокл, однако народ поначалу холодно принял его доводы (будущий тиран посчитал себя несправедливо обиженным в ходе дележа добычи в последнем походе на помощь Кротону), и он был вынужден удалиться в изгнание. Правда, олигархическое правление Сосистрата и Гераклида оказалось столь нестерпимым, что в Сиракузах начался бунт. Аристократия была изгнана из города, а Агафокл получил возможность вернуться домой. На короткое время все противоборствующие силы примирились, и Агафокл даже публично поклялся, что никогда не будет врагом демократии и не попытается захватить власть в свои руки. Но не так прост был великий грек.
В это время впервые ярко проявилась неуёмная жажда власти, пустившая в сердце Агафокла глубокие корни. Под предлогом борьбы с мятежниками и наведения порядка в глубине острова Агафокл сначала сумел добиться избрания себя стратегом (в 317/316 гг. до н. э.), а после сосредоточил в городе и окрестностях до 5 000 тысяч сторонников (в основном из числа наёмников из прошлых походов и экспедиций). Почувствовав себя достаточно сильным, Агафокл вызвал на совет вождей Совета и их ближайших помощников, после чего расправился с ними, причём по просьбе простолюдинов. Началась настоящая резня — более 4 000 богачей, аристократов и членов их семей были убиты, ещё несколько тысяч вынуждены были спасаться бегством в соседний город Акрагант. Через несколько дней Агафокл вновь созвал народное собрание, где публично отрёкся от власти стратега и облачился в гражданскую одежду, так что жителям буквально пришлось упрашивать его принять всю полноту власти. Так Агафокл стал стратегом-автократором — последним великим тираном Греции.
Продолжение следует.