Эпоха эллинизма: триумф конницы
Всадник, если дело касалось боя в поле, всегда имел превосходство над пешим воином, однако плотные пехотные построения вполне могли потягаться со всадниками, а если внутренняя спайка и дисциплина пехотинцев находилась на должном уровне, то у кавалерии не оставалось и шанса. Кроме того, на пересечённой местности конница и вовсе становилась бесполезной и даже вредной — переход по гористой или болотистой местности сложен даже для человека, что уж говорить про лошадь? И всё же обойтись без конницы армия, ведущая полномасштабную войну, не могла уже в античные времена. Пока фронт конфликта между полисами и общинами ограничивался соседними городами или селениями, без кавалерии можно было обойтись, но как только зона боевых действий растягивалась на сотни, а то и тысячи километров, всадники становились необходимой, жизненно важной частью любой армии. В Азии и Задунавье, где распространена равнинная местность, а пространства огромны, это осознали значительно раньше, чем на Балканах или в Италии.
Создателем греческой стратегической кавалерии, умело встроенной в структуру армии и способной выполнять самостоятельные задачи не только на поле боя, но и на оперативном просторе, был македонский царь Филипп II, сын которого развил и превзошел достижения отца. Александр Великий, как никто до него, умел управлять кавалерией в бою и походе, обеспечивая свои успехи тщательной подготовкой и умелым планированием. Его опыт открыл в истории военного искусства эпоху доминирования кавалерии, считавшейся самой боеспособной и элитной частью эллинистической армии. Но если молодой Александр опирался на ударную конницу ближнего боя, то уже во время похода в Персию царь усиливает свою армию конными застрельщиками, набиравшимися из иранцев, так как Македония и Греция такой конницы фактически не знали. Лёгкие всадники, вооружённые короткими копьями и дротиками, оказались весьма полезны как в операциях на коммуникациях и разведке, так и в бою. Они перекочевали (подчас буквально) во все эллинистические армии.
Лёгкая кавалерия: глаза армии, душа боя
Всего через несколько лет после смерти Александра мы впервые встречаем упоминание о сколько-нибудь значительном отряде «тарентинцев» — коннице, которой было суждено стать эталоном лёгких всадников Античности. Дело было во время Второй Диадоховой войны, в ходе которой окончательно был решён вопрос о сохранении единой Македонской империи. В 317 году до н. э. кампанию против лоялиста Эвмена открыл Антигон Одноглазый, чья империя всего через полтора десятка лет будет растаскана другими диадохами. Но тогда Антигон выступил в союзе Птолемеем Лагом и сумел достичь больших успехов. В этом ему немало помог отряд тарентинской кавалерии, участвовавший на его стороне в битве при Паретакене. Кто же были эти таинственные тарентинцы?
Город Тарент располагался на юге Апеннинского полуострова. Он был основан в конце VIII века до н. э. спартанцами, оценившими удобную бухту в Тарентском заливе и ее выгодное географическое положение. С течением времени Тарент стал главным городом Великой Греции, успешно соперничая с Сиракузами, Капуей и Кротоном. В V веке под влиянием местных италийских традиций в Таренте развивается уникальная военная школа, наивысшим выражением которой становится конница застрельщиков-тарентинцев. В отличие от классической конницы греков, полагавшейся на копьё и не имевшей щита, тарентинцы вооружались двумя-тремя дротиками, предназначенными для метания, которыми, однако, можно было сражаться и в ближнем бою, пусть и не так эффективно, как греческим копьём-контосом. Кроме того, у тарентинских всадников были распространены небольшие круглые щиты, хорошо защищавшие в рукопашной, для которой каждый всадник носил при себе меч-спату. Тарентинская конница, по всей видимости, делилась на собственно застрельщиков и лёгкую конницу, которая не только забрасывала неприятеля копьями, но и вела фронтальные атаки, сражаясь в ближнем бою. Для прочих греков этот момент был столь неочевидным, что они предпочитали всех всадников, имевших метательные копья, называть тарентинцами, даже если они были афинянами или, скажем, пергамцами.
Тактическое применение тарентинцев стало столь широким, а полезность в войсках была столь велика, что в эллинистических армиях даже появилась должность «тарентинарха» — командира «тарентинархии» силой в 256 всадников или даже всей лёгкой конницы. Этот вид кавалерии добрался даже до регионов, уже славившихся своей конницей — например, Фессалии, где тарентинцев сначала нанимали за морем, а после стали набирать из местного населения. После битвы при Паретакене тарентинцы поучаствовали в не менее известном сражении при Газе, затем отважно сражались во время походов Пирра в Италию. Они распространились настолько, что в греческих армиях составляли пятую, а подчас и всю вторую часть — чем менее «италийской» становилась эта конница, тем более она распространялась.
Древний Рим: всё лучшее — легионам
В походе тарентинцы были незаменимыми «тружениками» — на их плечи ложились обязанности по ведению стратегической разведки, охрана своих коммуникаций и перехват неприятельских, молниеносные рейды и фельдъегерская служба. В бою они обычно располагались или на фланге, или перед центром главных сил. Их задачей было измотать, «разогреть» противника, подготовив удар фаланги и ударной конницы. Сами тарентинцы не чурались ближнего боя. Манёвренность такой конницы позволяла использовать её для фланговых обходов или неожиданных атак. С этими задачами тарентинцы справлялись превосходно.
Поражение Пирра в борьбе с Римом привело к постепенному падению могущества Тарента как главного экономического и политического центра Великой Греции. Вторжение Ганнибала в Италию дало надежду на возвращение былого влияния, но напрасно — в 209 году до н. э. Тарент был взят римлянами и подвергнут страшному разорению. Одних только жителей города было продано в рабство около 30 000 человек. Времена Ганнибаловой войны любопытны ещё и тем, что тогда тарентинцы встретились с нумидийцами — другими прославленными всадниками. После присоединения Южной Италии к Риму тарентинцы как самостоятельный род войск постепенно исчезают с полей сражений — вслед за Карфагеном римляне расправились со всеми другими эллинистическими государствами, что наглядно продемонстрировало военное превосходство легионов над разнородными армиями греков. Легионы, впрочем, не могли действовать без прикрытия конницы, столь необходимой при растянутости коммуникаций или в разведке, так что римляне нередко вербовали кавалерию из тех регионов, где она была распространена — Тарент с округой оказались в этих условиях весьма кстати. Впрочем, в римскую эпоху тарентинцы были лишь тенью своего былого величия.