Вторжение в Корею
В пригороде Киото стоит неприметный курган с небольшой пагодой. Он называется «Мимидзука» — гробница ушей. В конце Имджинской войны (1592−1598) японский правитель Тоётоми Хидэёси, раздосадованный тем, что Корея всё ещё не в его власти, требовал от своего войска отправлять в Японию доказательства побед. Сначала самураи отрезали головы, но их было слишком много. Тогда они стали отрезать носы и уши поверженных корейцев и китайцев, засаливали их и в бочках доставляли в Японию. В кургане «Мимидзука» захоронены уши 20 тысяч (по другим данным — 38 тысяч) погибших в битвах. Вторжение японцев в Корею стало единственной в истории попыткой самураев превратить свою страну в колониальную империю — попыткой неудачной, но кровавой до ужаса. На столетия японцы приобрели образ жестоких варваров, причём заслуженно: в самом начале войны для устрашения корейцев захватчики вырезали более 3 тыс. жителей в крепости Тоннэ: убивали всех людей без разбору пола и возраста, и не только людей — рубили даже собак и кошек. В ответ поднялась вся Корея, от рабов и монахов до аристократов. Корейцы начали упорные партизанские бои, которые вели до конца кампании.
Тем не менее войну корейская армия проигрывала — японцы меньше чем за три недели прошли полстраны и взяли столицу (Сеул), в ряде сражений разбили корейцев, а вскоре захватили Пхеньян и стояли у китайской границы. Тогда в войну вступил Китай, который и был настоящей целью вторжения армии Хидэёси — Корея просто лежала на пути самураев к царству Мин. Китайское войско с большими потерями и тяжелыми боями наступало и теснило японцев (более 150 тыс.) на юг Корейского полуострова. У Хидэёси ещё был резерв — 75 тыс. отлично обученных и снаряжённых воинов. Японский диктатор специально отобрал их для разгрома Китая и морем отправил в Корею. На пути резерва встали корейский флот и адмирал Ли Сунсин (1545−1598).
Ли Сунсин — «священный герой» Кореи
Опытный адмирал был единственным в Корее достойным офицером высшего уровня и подлинным лидером. Пока на суше дела шли крайне плохо, он начал спасать положение на море и исправлять катастрофу, допущенную другими. Ли Сунсин обладал богатыми знаниями военного дела, вникал во все детали кораблестроения, навигации и географии. В отличие от большинства гражданских и военных чиновников Кореи, увлекавшихся лишь наслаждением богатством да жестокими интригами в борьбе за высокие места в государственной иерархии, Ли Сунсин служил стране. Он разработал новую тактику корейского флота, обучал матросов и доработал конструкцию так называемых кобуксонов — «черепашьих кораблей». Их Ли Сунсин превратил в ударную силу флота.
«Черепашьи корабли» опережали технологии своего времени на века и намного превосходили японские, а корейские моряки были лучше японских. Японцы вообще рассматривали суда как плавающие платформы для самураев, не придавали военному кораблестроению большого значения и сильно проигрывали в этом корейцам. Ли Сунсин же имел настоящих матросов и боевые корабли.
Кобуксоны были лучшими. Эти суда походили на броненосцы; около 30 метров длиной и 10 метров шириной, парусно-весельные, они имели крыши, полностью прикрывавшие палубу. Крыша, усеянная железными шипами, защищала пушкарей и препятствовала абордажу. К тому же эти суда обладали значительной огневой мощью — на каждом имелось до сорока и более тяжёлых пушек, паливших картечью и дротиками. Из драконьих пастей на носу кобуксона валил сернистый дым, создававший дымовую завесу, так что вражеские суда не могли толком рассмотреть противника.
В первом же столкновении Ли потопил сорок японских кораблей, потеряв лишь одну «черепаху». Раненный огнём аркебузы в плечо, он сам вырезал пулю кинжалом. К счастью для Кореи, адмирал выжил. В августе 1592 г. он потопил ещё 59 судов резерва Хидэёси. В судовом журнале Ли Сунсин писал: «Негодяи разбегались во все стороны, и если они замечали парус хотя бы рыбачьей лодки, они пугались и не знали, что делать». На море самураи быстро теряли боевой пыл. После этого корейский адмирал блокировал порт Пусан, в котором заперлись остатки японского флота.
Благодаря Ли Сунсину резерв Хидэёси так и не добрался до Кореи. Его армия осталась практически заблокированной на суше и прижатой к южному побережью. Самураям пришлось идти на переговоры.
«Чудо при Мёнрян»
Переговоры не привели к успеху. Китайцы и японцы не могли договориться — Китай считал себя победителем «японских варваров», а Хидэёси не желал сдаться, не получив часть Кореи. Говорили, он так гневался на переговорах, что от головы его шёл пар. Некоторое время стороны не вели боевых действий — остатки самураев сидели в фортах на юге Кореи. В 1597 г. Хидэёси собрал новую армию вторжения (более 140 тыс.) и вновь высадил самураев на полуостров. Ли Сунсина, чтобы помешать им, не было. Адмирал стал народным героем, и из страха перед его популярностью и политическим потенциалом корейский король и его клика разжаловали флотоводца и бросили в тюрьму под ложным предлогом. Но когда японцы напали, Лу Сунсина освободили. Он сразу дал японцам бой.
Битва при Мёнрян стала венцом искусства Ли Сунсина, баталией, которой мог бы позавидовать любой флотоводец. Только тот, кто вселял в воинов безграничную веру в свой талант, мог провернуть такое. Из-за бездарного адмирала Вон Гюна корейский флот незадолго до этого пережил катастрофу. Погиб и сам Вон Гюн — тогда Ли Сунсина и вернули, чтобы исправить положение. В строю оставалось всего 13 корейских кораблей.
В проливе Мёнрян близ о-ва Чондо на юго-западе Кореи Ли Сунсин дал решающее сражение японскому флоту из 120−130 военных и множества (до 200) транспортных кораблей с пополнениями для сухопутной армии вторжения. Трудно представить, каково было корейским морякам при виде в десять раз более многочисленного флота. И как велико было всеобщее удивление, когда 26 октября 1597 года корейцы потопили 30 японских военных кораблей (ещё 30 японских судов потерпели крушение)! Ли Сунсин не потерял ни одного судна, лишь нескольких матросов. В бою корейцы ранили японского командующего Тодо Такатора, едва не лишив врагов флотоводца. Множество солдат захватчика было убито или ранено. Такой блистательной победы на море Корея не знала ни до, ни после. Адмирал смог достичь её, так как знал особенности ветров и течений в проливе и заманил японцев в нужное место в нужное время — так, что корабли их разбивались о скалы.
Победа корейцев ухудшила снабжение врага и замедлила продвижение самураев по суше. Однако после битвы при Мёнрян Ли Сунсину всё же пришлось отойти, чтобы обезопасить и пополнить свой флот, так как численно японцы его всё равно превосходили. Уцелевшие силы врага высадились в Корее.
Жестокая война могла длиться ещё долго, но единственный человек, которому она реально была нужна — Тоётоми Хидэёси, — умер 18 сентября 1598 г. Японцы начали эвакуацию из Кореи. Ли Сунсин погиб за неделю до того дня, когда последний самурай покинул его страну. Корейцы преследовали отступающие японские суда. 16 декабря в проливе Норян корейско-китайский флот уничтожил 200 японских кораблей. В бою Ли Сунсин получил смертельную рану аркебузной пулей, но перед смертью велел до конца сражения скрывать это, чтобы не расстроить боевой дух моряков. До сих пор Ли Сунсин остаётся национальным героем всей разделённой Кореи.
В Имджинской войне не было победителей. Японцы потеряли много людей (80 тыс.) и не достигли ни одной цели. Лишь некоторое количество военной добычи (включая корейские садовые деревья и очень искусных привезённых корейских гончаров) стало для них позитивным результатом войны. Война сильно ослабила и Китай, так как стоила огромных денег и более 36 тыс. жизней. Династия Мин, и так давно окружённая врагами, не смогла противостоять новой угрозе — манчьжурам, которые вскоре свергли Мин и основали новую династию Цин. Корея же лежала в руинах, голодная и нищая, разорённая японцами и опустошённая прожорливой китайской армией. Более 205 тыс. корейцев (военных и гражданских) убили японцы, ещё десятки тысяч погибли от голода.