Но их не защитит ни тот факт, что они были лишь мелкими винтиками системы, ни даже их старость. Раньше спасало то, что слишком много бывших нацистов работало в системе правосудия, да и общество в целом было еще не готово к таким процессам. В Германии в 1969 г. судебная палата постановила, что отдельные исполнители Холокоста и других преступлений, личное участие которых в зверствах не доказано, не должны быть судимы. Но это изменилось 10 лет назад. Было признано, что такие места, как Освенцим — фабрики смерти, и любой их служащий не мог не знать, в чем принимает участие. Даже если нет доказательств личного участия в убийствах, вина такого человека в том, что он убийствам способствовал. Нужно только доказать (это бывает сложно), что конкретный человек работал в концлагере и со своего рабочего места не мог не видеть, что происходит. Охотники за нацистами, о которых мы уже писали, нашли немногих еще живых (и уже престарелых) военных преступников, которые должны понести ответственность.
«Джон» (Иван) Демьянюк
Дело уроженца Украины Ивана Демьянюка стало «премьерой» в череде процессов над стариками-нацистами. В 1942 г. красноармеец Демьянюк попал в плен и пошел на службу к нацистам. Его сделали надзирателем концлагерей: Флоссенбург, Треблинка, Собибор. Демьянюк успел послужить и Власову. После 1945 г. он работал у американцев, в 1950-е переехал в США и стал американским подданным Джоном Демьянюком, автослесарем.
В 1988 г. в нем признали «Ивана Грозного», жестокого охранника Треблинки, отрезавшего штыком груди узниц лагеря. США экстрадировали преступника в Израиль, но суд не смог доказать, что именно Демьянюк был «Иваном Грозным», так как опирался на данные КГБ СССР, где считали, что фамилия того надзирателя — Марченко. Тогда «Джон» вернулся в США. Но охотники за нацистами собрали нужные доказательства того, что все же Демьянюк и есть тот самый Иван.
Показаний свидетелей и служебного удостоверения СС хватило для обвинения. В этот раз судили 89-летнего Демьянюка в Германии в 2009 г. и обвинили в соучастии в убийстве 28 060 человек (в том числе около 1,5 тыс. немецких граждан), погибших в Собиборе за 4 месяца его пребывания в лагере. Суд доказал, что он лично отправлял людей в газовые камеры. За весь процесс Демьянюк, для которого скамьей подсудимого было инвалидное кресло, не проронил ни слова. В 2011 г. его приговорили к 5 годам за решеткой. Наказание этот садист так и не смог отбыть, так как умер в баварском доме престарелых, пока рассматривалась апелляция.
Оскар Грёнинг
Еще один важный процесс, завершившийся приговором, — дело Оскара Грёнинга, «бухгалтера Освенцима». Этот бывший офицер СС работал в Освенциме, принимал эшелоны обреченных и изымал их личное имущество. Грёнинг вел учет денег и ценностей и отправлял их в казну Рейха. В 2005 г. он сам рассказал об этом в интервью журналу «Шпигель», после чего немецкие охотники за нацистами им заинтересовались. В 2015 г. 94-летнего «бухгалтера» осудили на 4 года тюрьмы за соучастие в убийстве нескольких сотен человек.
Грёнинг частично признал свою вину, назвав себя соучастником злодеяний, но стремился себя оправдать: «Я бы назвал себя маленьким винтиком этой машины», — говорил он, «я виновен, но не по своей воле. С точки зрения закона я не виновен». Закон, однако, так не посчитал. Но с Грёнингом случилось то же, что с Демьянюком — он умер, пока его апелляция была на рассмотрении.
Хуберт Зафке
В 2016 г. суд Нойбранденбурга судил 95-летнего санитара-убийцу из Освенцима, месяц служившего в этом лагере в 1944 г. Как утверждало обвинение, унтер-офицер санитарной команды СС Зафке лично подавал газ в камеры. Обвиняемому грозило до 15 лет тюрьмы за соучастие в убийстве 3681 человека. Он же настаивал на том, что лично не имел отношения к убийствам. Дело так и не удалось завершить, так как в 2017 г. Зафке из-за болезни Альцгеймера и деменции был признан недееспособным.
Сандор Кепиро
Кепиро называли одним из самых разыскиваемых преступников. В 1942 г. этот венгерский полицай принимал участие в бойне в сербском городе Нови-Сад на берегу Дуная. Там было умерщвлено более 1200 цыган, евреев и сербов. Суд состоялся в Будапеште в 2011 г. Сандора обвинили в том, что он отдал приказ убить 36 человек и лично участвовал в расправе над четырьмя жертвами. Одна из выживших на процессе рассказывала, как людей выбрасывали в реку под лед и расстреливали на улицах. После войны Кепиро скрывался в Аргентине и вернулся в Венгрию только в 1996 г. Он жил припеваючи до суда.
На процессе Кепиро не отрицал, что был в Нови-Саде и говорил: «Я ни о чем не жалею. Я просто нес службу и исполнял свой долг». К сожалению, суду не удалось найти документы, однозначно подтверждавшие вину Кепиро, и его пришлось оправдать. Спустя два месяца 97-летний Кепиро умер.
Йохан Р.
Процесс Йохана Р., 95-летнего старика, идет в наши дни. В 2018 г. ему, солдату СС, который «просто выполнял приказы» в дивизии СС «Мертвая голова», предъявлено обвинение в преступлениях в лагере Штуттхоф под Данцигом: соучастие в убийстве нескольких сотен человек в 1942 — 44 гг. Против Йохана Р. выступило 17 истцов, пострадавших в том жутком месте. Бывший эсэсовец плакал, когда в Мюнстерском суде выступали свидетели. Сам он, ставший после войны архитектором, говорит: «Мне лично не в чем себя упрекнуть», «я не убивал беспомощных людей». Йохану Р. было 18 лет. Юнец следил за тем, чтобы люди не могли бежать и чтобы их затем могли умертвить. Сейчас он, уже старик, хочет принимать участие в суде и дальше и оправдать себя, но состояние его здоровья вынудило суд в декабре 2018 г. прервать процесс. Вероятно, приговора уже не будет.
Во время всех этих процессов, каждый из которых кажется уже «последним судом» над нацистами, многие задавались вопросом: стоит ли грозить тюремным заключением старикам, совершившим злодеяния в страшное время? Юристы ФРГ и других стран Европы полагают, что стоит. Даже в самое страшное время войны у человека был выбор. Любой мог отказаться, бежать, если его вынуждают убивать евреев, в конце концов — просто не идти в СС (там все были добровольцами). Всякое преступление должно быть наказано. Особенно те, у которых не может быть срока давности. И от этого не должна спасать даже глубокая старость.