Царь Ксеркс в 480 году до н. э. развязал очередную греко-персидскую войну, в которой собирался победить как можно быстрее. Все предпосылки для этого были: так, например, впечатлительный Геродот, который писал, что «не было в Азии ни одного народа, которого бы Ксеркс не повёл на эту войну», оценивал персидское войско в несколько миллионов человек.
На самом деле, конечно, у Ксеркса было на порядок меньше людей — предположительно от ста до двухсот тысяч, но и этого было вполне достаточно для того, чтобы подчинить разрозненные греческие полисы, часть которых согласилась покориться ещё до начала войны.
Подчиненные персами народы Малой Азии обязаны были выставить своё войско, чтобы помочь Ксерксу в завоеваниях. Все исполняли приказ беспрекословно, однако правительница Карии — небольшой страны на территории современной Турции — Артемисия решила дать Ксерксу совет — не биться с греками на море.
Понятно, почему Ксеркс её совет проигнорировал: его флот превышал в количественном отношении греческий в несколько раз. Поэтому, когда греки после разрушения Афин отступили к острову Саламин, персы решили атаковать их флот: одним из персидских кораблей командовала как раз Артемисия. Это сражение должно было решить исход войны: либо греки признают своё поражение и подчиняются персам, либо продолжают отстаивать свою независимость.
Греческие полководцы рассчитали всё как нельзя лучше: они готовились принять бой в узком проливе, где количественное превосходство противника не играло такой большой роли, как в открытом море. При этом персы фактически блокировали греков на острове: египетские, кирийские, киликийские корабли окружили его, а солдаты Ксеркса занимали небольшие островки вблизи предполагаемого места сражения, надеясь добивать тех греков, которые попытаются добраться до них вплавь. Впрочем, все пошло по иному сценарию.
Почти 400 кораблей греки смогли выставить против персидского флота, но далеко не каждый был укомплектован командой гребцов и воинов. Основная ставка была сделана на детально продуманную стратегию ведения боя. Персидских кораблей было настолько много, что в начале боя они постоянно сталкивались в узком проливе, обламывая друг другу вёсла. Удача сопутствовала грекам — они смогли деморализовать врага, убив нескольких важных военачальников: в частности, пал замертво от греческих стрел киликийский царь Сиэнзен и брат Ксеркса Ариабигн. Персы уже искали пути к отступлению.
Тут-то и вступила в дело Артемисия I. До поры до времени она мужественно сражалась, руководя своим кораблем, но в какой-то момент почти вплотную к нему подошла афинская триера — основная единица греческого флота. Произошедшее дальше можно воспринимать по-разному: кто-то убежден, что это просто стечение обстоятельств, кто-то настаивает — всё дело в хитрости Артемисии.
Как бы то ни было, но её корабль неожиданно резко изменил курс и столкнулся с союзным судном: носом, который предварительно обивали медью, он протаранил его и переломил на две части. Афиняне тут же решили, что перед ними греческий корабли, и прекратили преследование. Так Артемисия смогла чудом спастись: несмотря на то, что греки одержали феноменальную победу и потопили более 200 кораблей, правительница Карии вернулась обратно в лагерь персов. Здесь её ждало самое удивительное.
Царь Ксеркс был буквально в бешенстве от поражения: он, например, казнил начальников финикийской эскадры, которые одними из первых бежали с поля боя. Тут-то, казалось бы, должна была прийти и очередь Артемисии, однако лишь её одну персидский правитель встречал с почестями. Дело в том, что он наблюдал за боем с возвышенности, и не мог в точности понять, что происходит. Поэтому Ксеркс пребывал в полной уверенности, что Аретмисия протаранила вражеское судно. «Мои мужчины превратились в женщин, а женщины стали мужчинами», — сказал он тогда, согласно легенде.
Царь Ксеркс в итоге так никогда и не узнал правды, поскольку все, кто был на пострадавшем персидском корабле, утонули или были убиты греками. Артемисия же стала близка к Ксерксу, как никогда: именно ей он доверил заботиться о своих сыновьях.