«25 февраля (по старому стилю) мы провели многочисленные массовки, фактически уже полулегальные, в цехах и на шахтах, посвященные годовщине суда над фракцией большевиков-депутатов 4-й Государственной думы и одновременно Международному женскому дню. На всех этих, по существу, митингах докладчиками выступали мы, все члены партии, я лично выступал на Ново-Путиловском заводе, после нас выступали рабочие и работницы, которые приветствовали питерских рабочих, особенно петроградского Путиловского завода, и клялись поддержать их в революционной борьбе против гнета и насилия царизма за его свержение».
«Боевые действия не потребовались, так как 1 марта уже были получены сообщения, что революция в Петрограде победила! Царизм пал! Свобода завоевана! Если 28 февраля полиция еще расхаживала по улицам Юзовки с сохранением своего «величия», то 1 марта все ее «ряды» были полностью расстроены, ее уже почти не видно было. Зато улицы и площади были переполнены рабочими и трудящимися жителями. По призыву нашей организации уже во второй половине дня 1 марта пошли демонстрации рабочих, выходивших целыми цехами, шахтами, впереди шли выделенные дружины с наскоро сшитыми красными знаменами, пели революционные песни, провозглашали лозунги: «Да здравствует революция!», «Долой царское самодержавие!», «Да здравствует демократическая республика!», «Да здравствуют Советы рабочих и солдатских депутатов!», «Братский рабочий привет петроградским рабочим и солдатам!»».
Из неопубликованных фрагментов «Памятных записок»
«…Разгром фашистских полчищ под Москвой сорвал гитлеровские планы «молниеносной» войны и развенчал миф о непобедимости фашистской армии. Наступление врага было остановлено, Красная Армия перешла в контрнаступление. Однако фашисты начинали новые наступления на Воронеж, Сталинград, Донбасс и на Кавказ. Им важно было захватить донецкий уголь, бакинскую нефть, грузинский марганец и открыть путь на Ближний Восток, вытеснить Англию и установить господство немецкого империализма в Азии, а затем — в Африке».
Из «Памятных записок» Кагановича
«Были предложения снести дом Коминтерна на Манежной площади, возле Кремля, взорвать. Но слишком близко. Потом Калинин сказал, что есть мнение архитекторов — строить Дворец Советов на месте храма Христа Спасителя. Это было предложение АСА — Союз архитекторов так назывался. Еще в двадцать втором, двадцать третьем, двадцать четвертом годах Щусев и Жолтовский предлагали поставить Дворец Советов на месте храма Христа Спасителя, говорили, что храм не представляет художественной ценности. Даже в старину так считали.
<…> Я лично сомневался. Скажу откровенно: я никогда не руководствовался в своей работе национальными мотивами. Я интернационалист. Я исходил из того, что это решение вызовет прилив антисемитизма. Поэтому я и сомневался и высказывал сомнения.
Сталин сразу не решился принять это предложение. Он выявлял мнения, колебался. Говорят, Киров это тоже поддержал. Я этого не знаю. Когда составили план, подписали: Сталин, Молотов, Каганович, Калинин, Булганин».
«Нами, Московским комитетом партии, было предложено улицы расширять, сносить те дома, которые мешают движению, но вовсе не разрушать такие ценности, как, например, храм Василия Блаженного и так далее. Я наложил запрет на разрушение храма Василия Блаженного».
Из книги «Так говорил Каганович» Феликса Чуева