Лёгкая военная прогулка
12 апреля 1861 года артиллерией конфедератов был обстрелян, оставшийся верным Союзу, форт Самтер. Именно этот день принято считать началом Гражданской войны в США. На севере известие о бомбардировке форта было встречено с тщательно скрываемым ликованием среди высших чинов (теперь ответственность за развязывание войны можно было легко сложить на «гнусных мятежников») и с искренним возмущением среди простых горожан и фермеров.
Так или иначе, давно назревший между северными и южными штатами конфликт должен был решиться раз и навсегда под грохот орудий, барабанный бой и свист пуль. Причём на севере были уверены, что наведение порядка на Юге будет делом всего нескольких месяцев, если не недель. Даже такой уравновешенный политик, как Линкольн, поддался общей эйфории: объявленный им добровольный набор в армию был ограничен сроком всего в 3 (!) месяца.
В другой стороны северянам было на что надеяться: Союз превосходил Конфедерацию более чем вдвое по населению, в 6 раз по промышленному потенциалу, большая часть железных дорог и военно-морских сил также были в руках северян. Но «джонни» даже и не думали складывать оружие несмотря на призывы нового президента. Никто и подумать не мог, что война продлится 4 бесконечных года и будет стоить Америке почти 1 млн человек ранеными, убитыми, погибшими от голода, холода и болезней.
Но обо всём этом станет известно позже. Пока что северяне готовятся к лёгкой военной прогулке, не имея ни обученной армии (регулярные войска в 1861 году едва насчитывали 14 тыс. солдат: в 1865 году под ружьём будет почти 1,% млн (!), в 100 раз больше), ни войсковой организации, ни достаточного количества опытных офицеров и командиров. Правительство Юга избрало стратегию, основанную на принципе глухой обороны, рассчитывая на помощь из Европы и наращивание собственных производств, так что первый ход был за Севером.
На Ричмонд!
Главнокомандующим вооруженными силами Союза был назначен Уинфилд Скотт, командующим армией северян в Вирджинии — Ирвин МакДауэлл (май 1861) — ничем (кроме, разве что, близкого знакомства с министром финансов) не примечательный офицер, выпускник Вест-Поинта (главной и единственной кузницы командных кадров в США), он скорее подходил на роль главы штаба или первого помощника, чем на пост самого командующего.
Скотт не разделял всеобщей эйфории по поводу начала войны, но многим было ясно, что главком попросту был уже стар (Скотту было 75), вот и драматизирует. Скотт однако лучше всех на севере представлял, с кем придётся иметь дело: он командовал войсками США во время Мексиканской войны, куда подавляющее число солдат выставил именно юг, а многие офицеры, участвовавшие в той войне, позже примкнули к южанам (например, Пьер Густав Борегар — один из командующих конфедератов в начале войны). Кстати, именно Скотт предложил Линкольну ещё в 1861 году план постепенного «удушения» Конфедерации, на что президент пойти в тот момент не мог, ведь избиратели жаждали скорейшего разрешения конфликта, но который в итоге и привёл Союз к победе.
Командарм МакДауэлл деятельно взялся за организацию армии, которой у него пока собственно и не было: добровольцы, призванные всего на 3 месяца, больше походили на табор или карнавал. Большинство из них ни разу в жизни не держали в руках винтовку или пистолет, не умели ходить строем, не имели ни малейшего понятия о дисциплине. Да и можно ли было ожидать этого от вчерашних фермеров и чернорабочих?
Но даже начального обучения эти добровольцы получить не сумели — общественность (прежде всего печать и финансово-политические круги) требовала немедленного выступления на столицу «мятежников» Ричмонд и скорейшего разрешения конфликта. Командующему Виргинской армии ничего не оставалось как отправить необученные части на юг, надеясь, что там он встретит таких же «трёхмесячных ополченцев». И зря.
Марш к Булл-Рану
В середине июля 1861 года армия северян покинула окрестности Вашингтона и отправилась на Ричмонд по дороге Вашингтон-Манассас-Фредериксберг-Ричмонд. Всего армия насчитывала около 35 тыс. солдат и офицеров — по европейским меркам 19-го века цифра небольшая, но никогда дотоле американский континент не видел столь внушительного войска, собранного в одном месте (всего Союз набрал уже 90 тыс. солдат). Это придавало уверенности МакДауэллу, а южане уже вовсю готовились оборонять свою столицу на дальних рубежах.
Одним из командующих южан в районе рек Потомак и Булл-Ран был уже упомянутый Пьер Борегар (по совпадению сокурсник МакДауэлла по Вест-Поинту), у него в распоряжении было около 22 тыс. человек. Другая армия, формировавшаяся на этом направлении (у Харперс-Ферри) была поручена Джозефу Джонстону, бригаду вирджинцев в которой возглавил Томас Джексон — человек сурового нрава, пуританских взглядов и больших военных дарований. Джексон был больше похож на полководца 17-го века (Кромвеля или Густава Адольфа), чем на генерала времён промышленных войн. Тем не менее ему предстояло сыграть самую значительную роль и в ближайших событиях, и в Гражданской войне вообще.
Военное искусство того времени ещё целиком диктовалось опытом эпохи Наполеоновских войн, так что командармы обеих сторон планировали операции на окружение и разгром противника, стремясь навязать ему генеральное сражение. Однако президент Конфедерации Девис потребовал от Борегара отказаться от каких-либо наступательных действий, имея во главе задачу обороны столицы. МакДауэлл же всерьёз планировал окружить, отрезать и уничтожить армию Борегара, имея в своём распоряжении войска, которые не только не умели совершать сложные манёвры, согласуясь с постоянно меняющейся обстановкой, но которые не умели даже вести прицельный огонь из собственных винтовок! Более того, намереваясь разгромить противника по частям, северяне не смогли ни сохранить в тайне свои планы и движения, ни помешать армиям южан соединиться (в случае «поединка» МакДауэлла и Борегара у янки было бы полуторное превосходство в силах).
Местом первой встречи противников должен был стать железнодорожный узел Манассас — важный стратегический пункт на юго-западе от Вашингтона. Основные силы Борегара расположились за рекой Булл-Ран, на удобной для обороны позиции. Уже 18 июля после трёхдневного марша северяне подошли к местечку Сентервил, вступив в соприкосновение с южанами. Всего пара дней похода привели необученную армию в совершенный беспорядок: солдаты были истощены, утомлены жарой, покидали строй в поисках воды и съестных припасов. Прежде чем бросать армию в атаку, нужно было привести её в порядок, организовать снабжение и собрать силы. Но МакДауэллу приходилось спешить (3-месячный срок службы солдат вот-вот заканчивался) и атаковать прямо с марша.
Разведка боем
МакДауэлл тут же отправил самую боеспособную дивизию на рекогносцировку, приказав лишь провести разведку, не ввязываясь в сражение. Но куда там! Генерал Тайлер решил использовать подвернувшуюся возможность себе на пользу и продемонстрировать все свои полководческие таланты. К сожалению для северян, Тайлер был этих самых талантов начисто лишён, так что конфедераты легко заманили его солдат в ловушку, когда генерал отправил их через брод. Прозвучали первые выстрелы первой битвы Гражданской войны. Обе атаки северян провалились, а когда южане, осмелев, контратаковали, им удалось опрокинуть ещё один полк армии Союза. Генерал Тайлер впал в уныние и стал отводить войска.
Никакого серьёзного тактического значения бой у брода Блекберн не имел, однако новости об успехах соратников подняла боевой дух южан, которые стали ещё преданнее верить в своё дело. Северяне же, наоборот, видя, что южане оказывают деятельное сопротивление, теперь ещё меньше хотели лезть под пули и картечь джонни. План МакДауэлла по охвату и окружению правого фланга южан пришлось признать утопическим. Срочно нужно было выдумывать что-то новое, а времени совсем не было.
Перед сражением
Пока МакДауэлл размышлял, как атаковать южан, те спокойно подтягивали к месту битвы части армии Джонстона, перебрасывая её железнодорожными эшелонами (первая столь крупная переброска войск поездами) с запада. Боевой дух северян вызывал у командиров Союза всё больше опасений: 3 месяца истекли и солдаты, если не дезертировали тут же, то мыслями были уже дома (например, в родном Нью-Йорке). Делать было нечего: из Вашингтона были даны недвусмысленные инструкции атаковать «мятежников» и покончить с «бунтом» в зародыше.
Казалось, что против МакДауэлла действуют даже его коллеги: Тейлор самовольно полез на позиции южан, на востоке генерал Патерсон оказался не в силах хоть как-то повлиять на прибытие Джонстона под Булл-Ран, фактически топчась на месте при двойном превосходстве в силах. Спасибо Джебу Стюарту — гениальному кавалеристу южан, который с первых дней войны лишал янки любой информации, как бы окутывая свои войска непроницаемой завесой из конных разъездов.
Пока южане усиливались частями Джонстона (19 и 20 июля), командующий Союза выяснял обстановку и прорабатывал новый план атаки, даже не подозревая, что теперь у неприятеля уже 30 тыс. бойцов. Было решено атаковать левый фланг мятежников, проломить его и окружить армию Борегара, демонстрируя атаку в центре. Наступление было назначено на 21 июля 1861 года.
План МакДауэлла имел шансы на успех. Борегард, будучи человеком тщеславным и деятельным, едва подошел Джонстон, собрался сам атаковать северян, нанеся удар по левому флангу противника. Фактически, его план был копией плана северян, для чего пришлось ослабить центр и левый фланг армии. Намечалось встречное сражение.
По плану северян, части Тейлора с рассветом должны были уже демонстрировать атаку в центре, но местность оказалась столь сложной для совсем «зелёных» солдат Союза, что они оказались на месте лишь в 6 утра. Переправа на правом фланге, где наносился главный удар, тоже задержалась: войска подошли туда только к 9 утра — на 3 часа позже намеченного срока. И всё же казалось, что всё идёт по плану и вот-вот северяне должны зайти в тыл ничего не подозревающим конфедератам. Но не тут-то было.
Бой у холма Мэтьюз
Едва янки перешли Булл-Ран и приблизились к первому мало-мальски значимому пункту на этой стороне — холму Мэтюз, как шеренги северян попали под жестокий огонь с возвышенности. Оказалось, что высоту уже заняли южане под командованием полковника Эванса, который заметил движение неприятеля на другой стороне реки, разгадал замысел МакДауэлла и приготовился к бою. Эванса, видимо, даже не слишком смущал тот факт, что против его отряда (меньше 1 тыс. человек) наступает половина армии северян.
Первыми под обстрел южан попали части дивизии Хантера: 2-ой Родайлендский был буквально сметён огнём неприятеля, комдив Хантер выбыл из строя в первые же минуты боя, а командование принял Эмброуз Бернсайд — будущий командарм северян и главный виновник поражения при Фредериксберге в декабре 1862 года. Бернсайд развернул войска и попытался выбить неприятеля из леса на склоне холма. Со своей бригадой он дважды ходил в атаку, имея более чем двойное превосходство в силах, и… безуспешно. Южане просто расстреливали пехотинцев врага, не давая им подойти ближе и вклиниться в оборону.
Вскоре на этом участке развернулась уже вся дивизия Хантера — 6 тыс. пехотинцев плюс артиллерия. Третья атака должна была просто смести недалёких южан. Бились они, конечно, отважно, но только какой смысл сражаться против столь превосходящих сил, вероятно, думал Бернсайд, надеясь поквитаться с мятежниками. Впрочем, атака велась не слишком энергично: бой на холме продолжался более часа и… южане снова устояли!
Эванс будто вкопал своих солдат в землю, его роты стояли насмерть, и северянам снова пришлось отойти! Примечательно, что Бернсайд имел в своём распоряжении даже регулярные части (профессиональных военных), а у Эванса были сплошь необстрелянные добровольцы, что красноречиво свидетельствует о том, из какого разного солдатского материала создавались армии США и КША.
Тем не менее войска Эванса были утомлены и обескровлены, несмотря на желание командира держаться до конца. Только своевременное прибытие генерала Би с подкреплениями спасли положение. Пока дивизия Хантера приходила в себя, проклятый холм атаковали свежие силы северян — 3-я дивизия Хейнцельмена (ок. 7 тыс.) Подкрепления Эвансу оказались очень кстати, и очередная атака янки была отбита с большим уроном для последних. Попытка обойти позицию мятежников также провалилась: фланговая атака зуавов была отбита.
Складывалось впечатление, что Эванс и Би могут сдержать всю неприятельскую армию своими силами. Положение спас полковник Шерман, комбриг в дивизии Тайлера, «угрожавшей» неприятелю в центре. Тайлер, впечатлённый собственной неудачей, казалось, вообще не собирался что-либо делать в этот день. Энергичный Эванс, стоявший против Тайлера в самом начале дня, отчаялся дождаться атаки противника и ушёл на холм Мэтьюз западнее, чему Тайлер даже не противился. Под командованием генерала находилась наиболее многочисленная дивизия северян (номинально 12 тыс.), которые оказались выключены из боя. Только благодаря буйной натуре и природному таланту полковника Шермана сражение удалось вывести из пике. Шерман со своими людьми перешёл Булл-Ран вброд чуть западнее моста и обрушился на Эванса с тыла, так что последнему пришлось срочно ретироваться.
Развить успех не представлялось возможным: 2 дивизии были приведены в совершенный беспорядок и требовалось какое-то время для восстановления их боеспособности. Макдауэлл деятельно сформировал новую атакующую линию всё ещё надеясь закрепить успех и сбросить южан со следующей позиции — холма Генри. Этот холм был ещё более удобной позицией для обороны, чем Мэтьюз: подходов было ещё меньше, они были ещё круче, лес был гуще
Каменная стена и холм Генри
Позицию на холме Генри к подходу северян успел облюбовать генерал Томас Джексон со своей бригадой. Джексон своевременно прибыл на левый фланг армии, занял позиции и теперь спокойно ждал наступления неприятеля. Хладнокровный и суровый по натуре Джексон прививал солдатам презрение к смерти и личную храбрость, что очень пригодилось его бригаде жарким днём 21 июля. Солдаты Джексона держались изо всех сил даже тогда, когда остальные отряды смешались и больше не могли вести организованный бой. Сам генерал неотлучно находился на передовой, внушая своим подчинённым благоговейный трепет. Генерал Би, впечатлённый поведением Джексона и его людей, крикнул солдатам одного полка, которые, потеряв львиную долю офицеров, были дезорганизованы: «Посмотрите на бригаду Джексона. Она стоит как каменная стена!». Именно благодаря этой реплике комбрига Джексон вошёл в историю как Каменная стена (Stonewall).
Тем не менее дела у конфедератов шли скверно: части, предназначенные для атаки, ещё только шли в месту боя, а северяне уже вовсю прижимали солдат на холме. Только прибытие командующих Борегара и Джонстона повлияло на ситуацию. Борегару удалось сформировать новую линию обороны, воспользовавшись небольшой паузой: Макдауэлл готовил новую атаку, так что решил подвести артиллерию поближе, чтобы та била картечью наверняка. Северянам удалось собрать около 11 тыс. человек, растянув их в линию, появилась возможность фланкировать уступавшие им силы конфедератов. К южанам также подошли подкрепления, но армия Союза всё ещё имела здесь ощутимый перевес — 11 тыс. против 6,5 тыс.
Атаки северян
Атака федератов с самого начала пошла не по плану — «Огненные зуавы» были сметены огнём стрелков и рассеяны кавалерией Стюарта, который подоспел к полю боя, так что батареи северян на какое-то время оказались захвачены противником. И всё же численное превосходство и свежие силы северян давали о себе знать: в центре они грозили прорвать порядки южан, но те, спрятавшись в густом лесу, как бы заперли янки на плато и метким огнём обратили их в бегство. Ещё одна атака северян была отбита.
Макдауэлл буквально остервенел: он решил предпринять ещё одну атаку, невзирая на потери среди личного состава, тем более что к северянам подошла ещё одна бригада. Была подготовлена общая атака, но рассчитывать на успех можно было только при тесном взаимодействии частей и согласованности их движений. Требовать чего-то подобного от вчерашнего рабочего или фермера было бы чересчур оптимистично. Проведя ещё одну энергичную атаку, северяне откатились. Тайлер, кстати, так к атаке и не присоединился.
Но даже сейчас северяне не помышляли об отступлении. Макдауэлл был человеком упорным и хладнокровным — он понимал, что противник сам находится на грани, что неприятелю не хватает сил, но и резервы северян были исчерпаны. Точку в сражении поставила бригада полковника Эрли, ударившая по правому флангу северян, где положение для мятежников было наиболее тяжёлым. Войска северян покатились уже не помышляя ни то что о наступлении, даже о сохранении порядка. Положение снова спас Шерман, который вместе с регулярными войсками прикрыл бегство армии на другой берег. Эти войска отступали организованно, в порядке, не давая противнику шансов развить свой успех до масштабов всесоюзной катастрофы.
Боевое крещение
Армия северян, по большей части, потеряла всякую боеспособность. Люди бежали не разбирая дороги, хотя за ними никто не гнался: конфедераты были слишком утомлены боем, чтобы организовать преследование.
Непосредственно в сражении приняли участие примерно по 20 тыс. солдат с каждой стороны. Потери южан составили около 2 тыс. человек убитыми и ранеными, потери северян простирались до 4 тыс., включая пленных. Но материальный урон неприятеля был не главным трофеем этой победы. Самые важные достижения Буллранской битвы лежали в области морального воздействия.
Во-первых, армия северян была деморализована и де-факто перестала существовать. Сердце Союза — Вашингтон остался без обороны, оставалось лишь занять его. Впрочем, новоиспечённые победители и сами не осознавали масштаба произошедшего, не знали, что нужно делать с такой победой. Во-вторых, в более отдалённой перспективе именно битва при Булл-Ране положила начало тому ореолу непобедимости, что овеял армию конфедератов в ходе войны. И хотя им больше ни разу не удалось повторить успех в таком же масштабе (решительный, полный разгром армии противника), армия южан ещё долгое время считалась непревзойдённой.
После Булл-Рана Макдауэлл был смещён с должности командарма, его сменил Джордж Макклеллан. Только после второго поражения на Бурр-Ране (август 1862) Макдауэлл был отстранён от командования до конца войны.
Битва при Булл-Ране стала первым крупным сражением Гражданской войны, после которого многие на севере наконец-то увидели что из себя представляет война на самом деле. Северянам пришлось расстаться с иллюзиями, что война продлится несколько недель, а солдаты армии Юга почувствовали свою силу. Конечно, битва кажется крошечной по сравнению с бойнями 1862 и 1863 годов, но на сытую и спокойную Америку даже это сражение произвело неизгладимое впечатление. А впереди были ещё годы крови, голода, холода и войны.
Сражение было выиграно прежде всего благодаря инициативе комсостава армии южан. Продуманные и грамотные действия командиров вкупе с лучшими боевыми качествами простых пехотинцев и отличным позициям (занятым, кстати, этими же командирами) конфедератов создали условия для первой и такой важной для Юга победы над кичливыми «янки».
С другой стороны, устаревшие представления начала 19-го века, укоренившиеся даже в американской армии, мешали максимально эффективному использованию технических и моральных средств на поле боя, а армии, больше напоминавшие, по описаниям современников, толпу попрошаек или табор, были совсем не готовы к полномасштабной войне. Отсутствие боевого опыта и военных традиций в армии было оплачено, как и всегда, кровью простых солдат.