Вашингтон, 11/24 апреля 1901 г.
Секретно
Милостивый государь граф Владимир Николаевич,
В донесениях моих к Вашему Сиятельству я неоднократно имел случай сообщать о том громадном значении, которое имеет на американское общественное мнение здешняя пресса; в то же время я позволял себе обращать внимание Вашего Сиятельства на желательность для нас тем или иным путем найти доступ к проведению наших взглядов в печати и освещать таким образом в желательном для нас направлении телеграфные известия, получаемые в этой стране из-за границы и отличающиеся по известным Вашему Сиятельству причинам враждебной для нас тенденциозностью.
Вследствие сего мною с особенным удовольствием было принято предложение «New York Herald» пропагандировать сближение между Россией и Соединенными Штатами, равно как и признано целесообразным рекомендовать вниманию императорского министерства корреспондента «Associated Press» в Петербурге. Имея громадное распространение в Соединенных Штатах, означенные органы, должным образом направляемые без сомнения, должны были бы с течением времени привести к установлению среди американской публики правильного взгляда как на внутреннюю жизнь России, так и на задачи, преследуемые ею в области международной политики.
Означенные предположения мои, смею сказать, не замедлили подтвердиться самым наглядным образом. Действительно, если сравнить критический тон известий, сообщаемых упомянутыми органами о России, с тем, что было передаваемо ими до того времени, как они стали пользоваться руководством вверенного мне посольства, то для самого поверхностного наблюдателя станет ясным, насколько означенные известия потеряли свою тенденциозность и, напротив, приобрели оттенок вполне для нас благоприятный. В подтверждение сего я считаю нелишним привести несколько примеров.
Как только императорское правительство применило к американским предметам ввоза в Россию повышенный тариф в ответ на произвольное обложение федеральным правительством русского сахара дополнительной пошлиной, «New York Herald» предприняла целую кампанию для внушения американскому народу убеждения в неправильности образа действия, принятого американским министерством финансов; в то же время петербургский корреспондент «Associated Press» не замедлил передать по телеграфу в эту страну о миролюбии, проявленном при обсуждении означенной меры русской прессой, и об искреннем сожалении, выраженном ею по поводу временного недоразумения между обеими странами.
Еще более ясно выразилось указанное мною настроение «New York Herald» и «Associated Press» в отношении к нашему последнему заявлению по вопросу о Маньчжурии. Означенные органы не переставали упоминать о великодушии России к слабому соседу, о верности императорского правительства своим первоначальным заявлением и о мудрости, проявленной нами в данном случае, мудрости, разогнавшей тучи, начинавшие было собираться на политическом горизонте. Ваше сиятельство, без сомнения, признаете, насколько полезно для нас установление среди американской публики означенных мнений, столь положительно опровергающих составившееся было в этой стране мнение о преследуемой Россией политике захвата, тем более что означенное настроение не оказывается без действия на здешнюю администрацию и является мне на помощь при объяснениях моих с высшими ее членами.
Что касается способа, каковым достигается указанное руководство названных органов, то он заключается в продолжительных беседах моих с их представителями в Вашингтоне и некоторых случаях, требующих особой осторожности в выражениях, в составлении им статей под моим непосредственным наблюдением. Таким образом, все, что было печатаемо означенными органами по маньчжурскому вопросу, появляется не иначе, как пройдя через мою цензуру, и смею надеяться, что настроение этой части американской прессы встретит полное одобрение Вашего Сиятельства. Я считаю нелишним присовокупить, что означенные статьи появлялись не в виде interview моих с корреспондентами, но сообщались от лица их самих, как их собственные соображения, так я убедился на практике, что подобного рода известия оказывают большее впечатление на читающую публику.
Означенное настроение некоторой части печати, открыто принявшей сторону России, повлекло, как и следовало ожидать, к возражениям со стороны других органов, враждебно к нам расположенных. Однако приемы, ими применяемые, отличаются настолько грубым характером и, главным образом, настолько шаблонно утомительны и малоубедительны, что они едва ли могут произвести ожидаемое впечатление на лучшую часть американской публики. Они заключаются главным образом в повторении всем уже надоевшей нелепой басни о России, которая выставляется страной ссылки, смут и притеснений, а также в помещении в некоторых скандальных листках пасквилей на наших государственных деятелей и, в частности, направленных и на меня лично, и с сим, к сожалению, американское правительство благодаря разнузданности здешней прессы не в состоянии бороться. Я уверен, однако, что пасквили эти не переживают даже одного дня и что полные достоинства статьи, говорящие о великом будущем, предстоящем двум нациям, интересы коих не приходят в столкновение, имеют большее и более благотворное влияние на лучшую часть американского общества.
Опубликовано: Россия и США — дипломатические отношения. 1900 — 1917 (М., 1999) с. 363 — 365