«Венгерский коммунист Бела Кун, ставший во главе Федерации иностранных граждан, часто бывал у нас дома. Был он с виду угрюм, на первый взгляд несколько грубоват, но надо было видеть, какой тёплой, мягкой улыбкой озарялось его лицо, когда Бела Кун разговаривал с Яковом Михайловичем [Свердловым]. А какое нежное, полное глубокой скорби письмо прислал он мне из Будапешта, получив весть о смерти Якова Михайловича».
Клавдия Свердлова
«Известно, что Бела Кун, венгерский еврей, коммунист, в гражданской войне руководитель интернационалистических отрядов, ходил в Кремле на самых верхах. И вот — после занятия Крыма красными прибыл туда, чтобы произвести жесточайший террор. Перед отъездом в Крым Бела Кун цинически заявил: «Товарищ Троцкий сказал, что не приедет в Крым, пока там останется хоть один белогвардеец».
В Крыму верховный руководитель террора Бела Кун и его напарница Землячка расстреляли больше ста тысяч (!) бывших военнослужащих (белых), которым сначала была «дарована амнистия». Для процедуры расстрела составлялись списки, но они были недостаточны, и «остряк» Бела Кун приказал всем, всем, всем бывшим военнослужащим под угрозой расстрела зарегистрироваться «для трудовой повинности». И вот по этим-то спискам для «трудовой повинности» Бела Кун с Землячкой и повели массовые расстрелы. Спаслись единицы из незарегистрировавшихся и сумевших бежать из Крыма».
Роман Гуль
«Товарищ Бела Кун хорошо знаком был мне ещё тогда, когда он был военнопленным в России и не раз приходил ко мне беседовать на темы о коммунизме и коммунистической революции».
«Бела Кун своим авторитетом, своей уверенностью в том, что за него стоят громадные массы, мог сразу провести закон о переходе в общественную собственность всех промышленных предприятий Венгрии, которые велись капиталистически. Два дня прошло, и мы вполне убедились в том, что венгерская революция сразу, необыкновенно быстро стала на коммунистические рельсы. Буржуазия сама сдала власть коммунистам Венгрии».
Владимир Ленин
«Крым — это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выскочит, а так как Крым отстал на три года в своём революционном развитии, — то быстро подвинем его к общему революционному уровню России».
Бела Кун — Эфраиму Склянскому
«Среди нас только один он обладал значительным опытом рабочего движения, и поэтому с самого начала знакомства фактически стал нашим лидером. Во время наших вечерних бесед, когда мы, опираясь на газетные сообщения, пытались разобраться в международном положении, чтобы найти пути выхода из войны, мы <…> всё больше стали понимать, что неизбежным завершением империалистической войны может быть только социалистическая революция».
Ференц Мюнних
«Как цитадель белогвардейщины, весь Крым был объявлен «вне закона». Всюду понаехали чрезвычайки, арестовывая и «выводя в расход» остатки буржуазии или попросту интеллигенции, застрявшей в Крыму. Но за каждое неосторожное слово арестовывали и сажали надолго в «подвал» и рабочих, иногда же их выводили на расстрел вместе с представителями высших классов и остатками офицерства, поверившего в амнистию и явившегося на регистрацию. Люди так были запуганы, наконец, бесчисленными «нельзя» и ни одним «можно», что перестали уж показываться на улицах, и улицы стали пустынны».
Сергей Сергеев-Ценский
«Он гордился тем, что Ленин любит его, что смог быть учеником Ленина и был благодарен Ленину за то, что тот поправлял его, когда в каких-либо вопросах он занимал ошибочные позиции. Убеждающая ленинская критика научила Бела Куна многому, и позже, когда в каких-либо крупных вопросах необходимо было принимать решение, он всегда думал о том, какое бы решение принял Ленин».
Ирина Кун, жена Белы
«Бела Кун превратился в гения массового террора, опираясь на ЧК, окончательно терроризировал рабочее и татарское население. Такой бесшабашный и жестокий террор оставил неизгладимо тяжёлую реакцию в сознании крымского населения. У всех чувствуется сильный, чисто животный страх перед советами, недоверие и глубоко скрытая злоба».
Юрий Гавен — Николаю Крестинскому
«Несколько дней тому назад из этой же палаты куда-то увели Бела Куна, который был настолько избит и изувечен, что на нём не оставалось ни одного живого места. Его заставили подписать какие-то страшные ложные показания на себя и на ряд других венгерских коммунистов, находящихся в эмиграции в СССР, а также на некоторых выдающихся деятелей международного движения».
Михаил Шрейдер
«До февраля 1956 и появления известных статей в «Правде» я не имел и представления о том, что у меня дед с такой судьбой. Мои близкие всё это тщательно скрывали. Считалось, что если судьба семьи сложилась так трагично, то моя жизнь должна быть максимально спокойной».
Миклош Кун, внук Белы