Кровь, песок, стоны тяжелораненых и бессмысленная в своей жестокости мясорубка, перемалывающая жизни совсем ещё юных австралийских и новозеландских пареньков. Свисток — как приказ умереть — и сотни пехотинцев, которых даже не учили окопным боям, бегут, кто налегке, кто с винтовкой и примкнутым к ней штыком, прямиком на лавину пулемётного огня турок. Атаку нужно прекратить, всем очевидно, что она бессмысленна. Но сухой и высокомерный британский офицер приказывает продолжать наступление — во вражеских окопах-де видели британский флаг. Такой показал войну на полуострове Галлиполи классик австралийского кино Питер Уир.
Для Австралии и Новой Зеландии 25 апреля — широко почитаемая дата. Именно в этот день в 1915 году экспедиционный корпус из британских доминионов принял боевое крещение на полях сражений Первой мировой войны. Но не во Франции или Бельгии — нет, в самом сердце Османской империи.
Русский Царьград — мечта руками союзников
Босфор и Дарданеллы, отделяющие Чёрное море от Средиземного и по совместительству Европу от Азии, являлись давним объектом вожделения русских самодержцев и шовинистически настроенной части общества. «Восточный вопрос» не мог быть решён для России полностью, пока контроль над проливами не будет в её руках. Европейские державы на протяжении всего 19-го века сдерживали амбиции империи Романовых, иногда даже силовым путём. Но Первая мировая война изменила положение дел.
Поддержка России была жизненно необходима Антанте — война на два фронта истощала Германию. В 1915 году, с возникновением патовой ситуации на Западе, союзники стали искать иные пути достижения победы в затянувшемся конфликте. Уже в 1914 году Великобритания начала наступление в Месопотамии и взяла важный опорный пункт на реке Ефрат — Басру. Османская империя оказалась в тяжёлом положении — поражение при Саракамыше надолго лишило боеспособности кавказские дивизии, а в «задний двор» упорно стучались колониальные корпуса Британской империи.
Полуостров Галлиполи, выступающий в Мраморное море своеобразным «языком», являлся ключом к столице Османской империи — Стамбулу. Однако турки не слишком следили за укреплениями: в основном это были форты, оставшиеся со времён Русско-турецкой войны 1877−1878 гг., вооружённые столь же старыми пушками. Большим подспорьем для обороняющихся был рельеф местности, изобиловавший скалами, оврагами и высотами, взять которые быстро — задача не из лёгких.
Возможность проведения операции в Дарданелльском проливе рассматривалась Великобританией уже осенью 1914 года. Активным проводником этих планов стал первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль и стоявший за его спиной первый морской лорд Джон Фишер. Несмотря на опасения военного министра Герберта Китченера относительно слабой проработки операции и больших рисков при её проведении, подготовка к её реализации началась. Именно Черчилль обладал необходимыми ниточками для мобилизации сил для этого мероприятия.
В начале января 1915 года состоялись консультации русских и союзных военных относительно планов кампаний будущего года. В ответ на просьбу о наступлении против Германии и Австро-Венгрии Русская Ставка потребовала от Великобритании и Франции провести у черноморских проливов крупную демонстрацию сил, дабы отвлечь турок от Кавказа. Когда стало ясно, что одной лишь демонстрацией дело не ограничится, Россия поставила вопрос об окончательном решении наболевшего вопроса о проливах.
В результате переговоров 18 марта 1915 года страны Антанты подписали секретное соглашение, согласно которому в случае победы в войне Россия получит контроль над Стамбулом и проливами в обмен на территориальные уступки в азиатской части Османской империи. Дело оставалось за малым — завоевать эти проливы. Таковой должна была стать плата союзников за усилия России на Восточном фронте.
Почему же империя Романовых не могла сама решить вопрос о проливах в условиях мировой войны? В Генеральном штабе уже было несколько вариантов возможных операций против столицы Османской империи, однако каждый раз эти планы откладывались в долгий ящик. То тяжёлое положение на фронтах, то не хватает снаряжения, то Румыния в неподходящий момент вступает в войну, и части, предназначенные для победоносного марша по главным улицам Царьграда, бросают для спасения новоиспечённого союзника.
Первый звоночек: неудача морской части операции
Ещё до соглашения с Россией в британском Адмиралтействе был готов план будущей операции. Он предполагал, в первую очередь, разгром внешних фортов как на самом Галлиполи, так и в азиатской части Дарданелл, траление минных заграждений, высадку десанта для ликвидации гарнизона полуострова и затем прорыв в Мраморное море и выход к Стамбулу.
Морская часть операции началась 19 февраля 1915 года. Союзные силы недооценили мощь оборонительных укреплений турок. Неудивительно — ещё в начале года Османская империя узнала с помощью своих шпионов о готовящейся высадке на Галлиполи и начала спешно возводить оборонительные укрепления. Гарнизон возглавил опытный германский военачальник Лиман фон Сандерс.
Первые атаки союзной флотилии, состоявшей из 80 кораблей, успехом не увенчалась. Огневые точки турок не были подавлены, поэтому тральщики не могли приступить к разминированию входа в Мраморное море. Повтор атаки 28 февраля, а затем и высадка морской пехоты у форта Кум-Кале 4 марта, в азиатской части пролива, показали, что союзники недооценивали стойкость турецких солдат. Траление давалось тяжело, флот почти не продвигался к цели — Мраморному морю.
Союзное командование организовало большое наступление 18 марта, решив одновременно обстреливать форты и тралить мины под прикрытием мощных орудий линкоров. Флот смог продвинуться внутрь на полтора километра. Однако затем случилось неожиданное. Французский линкор «Буве» … подорвался на минах! Оказалось, что турецкие катера смогли заминировать прибрежные воды. Во время отхода пострадало ещё несколько кораблей союзников. Грандиозная операция рисковала превратиться в столь же грандиозный провал.
Через несколько дней на совместном совещании командующих морских и наземных сил адмирала Де Робека и сэра Йена Гамильтона было принято решение продвигаться вперёд, используя наземные силы, без одобрения кабинета министров. Такое продолжение операции казалось очень рискованным — по данным разведки союзников, турки сосредоточили на полуострове 170 тыс. человек. На самом деле Лиман фон Сандерс располагал 6 дивизиями — около 84 тыс. солдат и офицеров.
Норфолкский полк — символ наземной части операции
В течение месяца союзники готовили транспортную флотилию и сосредотачивали продовольствие и боеприпасы в складах Мудроса. 25 апреля началась высадка десанта на южной оконечности полуострова, в районе мыса Геллес. Рельеф местности, климат и высокая готовность османской армии предопределили исход первого раунда противостояния. Силы союзников, захватив плацдармы на побережье, не смогли развить успех и ликвидировать артиллерийские батареи противника в глубине Галлиполи.
По иронии судьбы, фронт на полуострове удерживала лишь одна дивизия. Остальные были рассредоточены вдоль азиатского побережья пролива, поскольку турки опасались главного удара именно на этом направлении. Английские, австралийские и новозеландские дивизии несли потери, исчисляемые сотнями — и такой урон им причиняли в большинстве случаев всего лишь взводы.
К началу мая потери сторон были ужасающие — 14 тыс. человек у турок (сюда включены многочисленные пленные, взятые французскими десантниками на азиатском побережье) и 10 тыс. только у австралийцев и новозеландцев. Самым тяжёлым воспоминанием ветеранов были бесконечные вереницы раненых, идущих к побережью. Их встречали новобранцы. Многим из них суждено будет повторить судьбу братьев по оружию.
На протяжении всего года союзники предпринимали бесперспективные атаки против глубоко эшелонированной обороны турок, которые успели очень неплохо окопаться и получить пополнение личного состава. Синонимом «Вердена» или «Соммы» для солдат Великобритании, Австралии и Новой Зеландии стало название местечка Крития, за которую прошло целых две битвы, конечно, с самыми печальными последствиями для Антанты.
А знаменитый Норфолкский полк исчез во время другой мясорубки — высадки британцев в заливе Сувла на западной оконечности Галлиполи. Сыны королевы натолкнулись на ожесточённое сопротивление турок и не смогли выполнить поставленные задачи — занять высоту Чунук-Баир. В то же время на юге австралийцы и новозеландцы пытались стянуть на себя часть обороняющихся, предпринимая бессмысленные и кровопролитные атаки на османские позиции. Именно битва в заливе Сувла легла в основу фильма Питера Уира «Галлиполи». Зимой 1915 года даже самым упрямым воякам стало ясно, что Дарданелльская операция завершилась провалом. Лорд Китченер, прибывший лично осмотреть позиции своих солдат, убедился в необходимости скорейшей эвакуации. Она началась 28 декабря — турки даже не поняли, что союзники наконец-то уходят с их земли. 9 января все силы Антанты ушли с Галлиполи — на плацдармах вдоль побережья остались лежать почти 200 тыс. убитых. Турки потеряли убитыми в 4 раза меньше.
***
Провал Дарданелльской операции предрешил судьбу Уинстона Черчилля в качестве первого лорда Адмиралтейства. В 1916 году он в звании подполковника участвовал в боях на Западном фронте. Проливы не были взяты, Россия оказалась в изоляции, и единственной ниточкой, связывавшей её с союзниками, оказалось северное побережье — новый порт Романов-на-Мурмане и Мурманская железная дорога.
Именно в окопах Галлиполи взошла звезда полковника Мустафы Кемаля, пока ещё не Ататюрка, участвовавшего во всех мясорубках этой операции. После победы над союзниками он был произведён в генерал-лейтенанты.
25 апреля на улицах Канберры и Веллингтона чествовали погибших солдат жители Австралии и Новой Зеландии. В Галлиполи сохранились братские могилы и военные мемориалы как турецкие, так и бывших стран Антанты.