Галлия, густо населенная и богатая ресурсами, имела фатальную слабость — отсутствие политического единства. Внутренние конфликты не позволяли им собраться и дать отпор воинственным соседям. Более того, галлы сами приглашали чужеземных воинов на службу и в качестве союзников в междоусобицах. Незадолго до походов Цезаря разгорелся территориальный спор больших галльских племен. Эдуи воевали против арвернов и секванов. Последние пригласили вождя германского племени свевов Ариовиста, умелого и ловкого полководца. Новый союзник с готовностью повел германцев из земель за Рейном. В битве при Магетобриге в 63 г. до н. э. около 15 тыс. германцев Ариовиста разбили эдуев и превратили их в своих данников.
Однако, этой победе не пришлось долго радоваться и пригласившим Ариовиста секванам. Германцы заняли треть их лучшей земли, и требовали еще для прибывающих соплеменников. Как это часто бывало в истории, наемники захотели остаться. Как писал сам Цезарь в своих «Записках о галльской войне», Ариовист хотел основать в Галлии свое королевство, поселив там 120 000 человек. Вождь эдуев Дивитиак отправился в Рим и просил у Сената военной помощи против германцев и кельтского племени гельветов. Прежде Цезарь планировал использовать силы Ариовиста как опору в Галлии, но теперь положение стало еще более удобным. Он мог прийти к галлам как освободитель и при их же поддержке укрепиться в их землях. В общем, он мог сделать то, что делал сам Ариовист. Так эдуи стали «другом римского народа» и союзником Цезаря, и еще нескоро они осознали настоящую опасность римской помощи. Но в начале кампании 58 г. до н. э. все шло удачно. Летом Цезарь разбил гельветов и изгнал их, был хорошо принят эдуями, смог набрать вспомогательные части и около 4 тыс. галльских кавалеристов. Цезарь имел еще 6 легионов. Всего он мог задействовать против германцев около 36 — 40 тыс. человек. Переговоры с Ариовистом не увенчались успехом — вождь свевов не отказался от своих планов колонизации.
Уже в первом столкновении стало понятно, что Цезарю, полководцу еще начинающему, предстоит сразиться с более опытным противником. Встреча с германцами произошла недалеко от Безансона, столицы секванов, которую хотел занять Ариовист, в сентябре 58 г. до н. э. Вождь германцев маневрировал, не вступая в решительную схватку. Его конница и легкая пехота, мобильные и хорошо знающие местность, стремились нарушить коммуникации римлян и лишить их поставок продовольствия от секванов. Галльская конница Цезаря не могла прекратить германские набеги. Это искусство измотать врага, держать его в напряжении и мучить постоянными мелкими нападениями германцы будут демонстрировать еще не раз и в последующих войнах. Лишенная снабжения, потрепанная армия при нападении в удачном месте могла бы потерпеть поражение. Но выйдя на равнину, римское войско получило преимущество. Тут Цезарь вызывал Ариовиста на открытый бой, а его уклонения поднимали дух легионеров, видевших в них признак слабости. Чтобы обезопасить пути подвоза, Цезарю пришлось выделить часть сил, а остальные теперь можно было направить на лагерь Ариовиста. Судя по дальнейшим действия германцев, численность их была невелика, и не превосходила римлян, хотя войско и было пополнено за счет переселенцев. К решающему столкновению стороны готовились несколько дней. Оно состоялось близ гор Вогезы.
Выстроив войско в три линии, Цезарь начал атаку на лагерь германцев. Воины Ариовиста вышли, построились по племенам и на скорую руку построили вагенбург — заграждение из повозок, мешающее отступление и удару вражеской кавалерии с тыла. Римляне протрубили сигнал к атаке и двинулись вперед. Германцы, в свою очередь, бросились на врагов столь бешено, что стороны даже не успели, как обычно, бросить друг в друга копья. Этой атакой Ариовист не позволил римлянам напасть, окончательно и правильно для этого построившись. Натиск германцев смял левый фланг Цезаря, но порыв их атаки вскоре ослаб — римляне стойко держались. Цезарь сохранил резерв, и Публий Красс возглавил действия третьей линии войска на левом фланге. Поддержав фланг, резерв надавил на германцев, и те были обращены в бегство. Цезарь описывал отвагу легионеров в кульминационный момент сражения «Из наших солдат оказалось немало таких, которые бросались на фалангу [германцев], руками оттягивали щиты и наносили сверху раны врагам». Победа в сражении при Вогезах решила исход войны: «Все враги обратились в бегство и прекратили его только тогда, когда достигли реки Рейна приблизительно в пяти милях отсюда. Там лишь очень немногие, в надежде на свою силу, попытались переплыть на другой берег или же спаслись на лодках, которые нашлись там».
Ариовист с остатками войска ушел туда, откуда и прибыл более десяти лет назад. Все его амбициозные планы рухнули. Он вел войну умело, но в условиях, более выгодных для противника. Известный военный историк Ханс Дельбрюк так оценивал его: «Ариовист был, вероятно, не только крупным, но и гениальным стратегом. Он столкнулся с более талантливым полководцем и потому погиб». Свою роль сыграли и качества римского войска. Цезарь воодушевлял своих легионеров, указывая на их превосходство и недостатки германцев: «Не бойтесь их натиска, их высокого роста и громкого крика. До сих пор ничей голос не убивай людей; они своими физическими силами не смогут совершить ничего большего, чем мы, так как у них точно такие же руки, как и у нас; зато они могут гораздо больше пострадать, так как велики и легко вооружены [т.е. без уязвимы без защитного вооружения — прим.]. Их натиск сначала необуздан и смел, но легко иссякает и недолго сохраняет свою силу…». Благодаря своему вооружению и подготовке легионеры в рукопашном бою не уступили германцам, выстояли и победили.
После изгнания Ариовиста галлы остались против римлян в одиночестве. Призвав их на помощь против наемника, которого они сами пустили к себе из-за внутренних распрей, теперь они получили Цезаря, захватчика гораздо более могущественного. А Рим на какое-то время избавился от конкуренции с германцами за Галлию. Позже зарейнские племена будут снова пытаться проникнуть в эту провинцию; для римлян это будет кровавая борьба с малыми приобретениями и тяжкими поражениями. Римское военное искусство достигло пика, а искусство германцев начинало набирать силу, чтобы раскрыться уже спустя несколько десятилетий.