Одним из последствий разрухи гражданской войны стал топливный кризис. В 1919 — 1920 гг. в. Дефицит был насущной проблемой, над которой большевики Советской России не было ни нефти, ни угля ломали голову не один месяц. «Нефтяным Клондайком» в Российской империи являлись бакинские месторождения. Но до советизации Кавказа Кремлю требовалась какая-то альтернатива.
Ленин мечтал о форсированной электрификации России («коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны») и даже подписал постановление о шишечном сборе. Другой его энергетической эпопеей стала Алгемба. В декабре 1919 года нефтяные промыслы в районе Эмбы (Доссор и Макат) были единственным источником топлива, доступным Москве. Доступным он, однако, был лишь в теории. Ключевая проблема заключалась в том, что уже добытую нефть было невозможно вывезти в центральные губернии. Так в СНК пришли к выводу о необходимости как можно быстрее построить железную дорогу и нефтепровод в Среднюю Азию.
Месторождение Доссор
Ближайшим к Эмбе пунктом с ж/д станцией было село Александров Гай. Две засечки на карте разделяли 500 верст безводных солончаковых степей. Строительство велось с двух сторон. Предполагалось, что ветки соединятся в районе реки Урал.
Проекты строительства железной дороги в Среднюю Азию существовали еще до революции. Такая магистраль должна была связать Александров Гай и Чарджуй (современный Туркменабад в Туркмении). Она соединила бы Центральную Россию не только с закаспийской нефтью, но и хлопковыми плантациями Хивы. Ленин знал об этих планах и даже насмешливо спрашивал: «Почему же русские капиталисты ее не построили?.. Англичане не позволили?». Ответ был очевиден. Мешали именно природные условия. На встрече со специалистами, выслушав аргументы в пользу того, что Алгемба — утопия, Ленин заметил: «Для русской революции нет ничего невозможного».
Официальное решение о начале работ было принято под новый 1920 год. К проекту был подключен инженер-железнодорожник Юрий Ломоносов. До этого он за границей закупал для Советской России иностранные паровозы.
Непосредственными строителями Алгембы были солдаты Михаила Фрунзе, которые, несмотря на эпидемию тифа, и захватили нефтепромыслы. Четвертая армия Туркестанского фронта сменила ружья на лопаты. В соответствующем приказе председателя Реввоенсовета Троцкого Ленин приписал: «Прошу т. Фрунзе в соответствии с указанием Троцкого развить революционную энергию для максимального ускорения постройки дороги и вывоза нефти». В итоге армия даже не преследовала разгромленных в регионе белых; многие из них благополучно отступили в Персию.
Михаил Фрунзе
С самого начала дали о себе знать проблемы с транспортом, недостаток строительного материала, тяготы работы в безводном пустынном краю. Партия, однако, торопила строителей — на Эмбе к приходу большевиков скопилось 14 млн пудов бесхозной нефти.
Весной 1920 года советская власть была установлена в Грозном и Баку — основных районах нефтедобычи. С этого момента Алгемба стала неактуальной. Однако проект не закрывали еще целый год, а остановлен он был только после того, как поглотил гигантское количество ресурсов. В сентябре Фрунзе взял Бухару и был отправлен в Крым, где возглавил борьбу с Врангелем. Работы же по Алгембе прекратили только в августе 1921 года.
оБессмысленный экономический проект захлебнулся. Строительство продолжалось даже несмотря на то, что до революции Эмбенское месторождение давало Российской империи лишь 1% нефти. Но даже те запасы, которые дожидались транспортировки, в итоге пришлось буквально выливать в пустыню, так как для их хранения не хватало емкостей. Были зафиксированы случаи кражи шпал местными жителями. Рабочие умирали от тифа и холеры. После заморозки к проекту больше не возвращались.