Начало осени 1941 года в Иваново выдалось крайне тяжёлым. Большинство мужчин ушли на фронт. В городе остались лишь те, у кого была бронь. На многочисленных фабриках вкалывали женщины. «Бронированные» мужчины занимали руководящие должности, поэтому из кабинетов особо не показывались. И среди работниц, естественно, начало нарастать недовольство.

Тяжёлая осень

Осенью 1941 года в Иваново из Москвы эвакуировали ряд предприятий. Город получил неофициальный статус «текстильной столицы СССР». Тяжёлые условия труда и проблемы с продовольствием делали обстановку на предприятиях крайне неспокойной. В воздухе витал «запах забастовки».

В докладной записке «О положении на текстильных предприятиях Ивановской области» (сентябрь 1941 года) об этом говорится напрямую: «В последнее время имели место волынки отдельных групп рабочих, самовольно бросавших работу до окончания рабочего дня. Такие факты имели место на трёх фабриках Вичугского района, на двух в Фурмановском районе и на некоторых других предприятиях области. Рабочие высказывают резкое недовольство, а иногда и антисоветские настроения. Обычные разговоры на фабриках, передаваемые друг другу о том, что на той или иной фабрике забастовали и им увеличили норму хлеба до килограмма. На собрании рабочих фабрики им. Ногина работница Кулакова заявила: «Гитлер хлеб-то ведь не силой взял, ему мы сами давали, а сейчас нам не дают, ему, что ли, берегут?». Работница Лобова высказала следующее: «Ходим голодные, работать нет мочи. Начальство получает в закрытом магазине, им жить можно». Пом. мастера Соболев и мастер Киселёв заявили: «Если нас возьмут в армию, мы покажем коммунистам, как нас морить голодом». Работница прядильной фабрики комбината «Большевик» заявила коммунистке Агаповой: «Сохрани Бог от победы советской власти, а вас, коммунистов, всех перевешают». Кстати, Соболев и Киселёв были чуть ли ни единственными мужчинами, которые разделяли чувства своих коллег-женщин.

С «нездоровым настроением» нужно было что-то делать, причём в экстренном порядке. Но чиновники решили обойтись, что называется, малой кровью: «Ввести в обкоме и горкоме секретарей по снабжению. Заменить слабых секретарей парторганизаций. Руководство агитколлективами поручить ответственным работникам обкома и горкома. Направить в помощь обкому партии группу квалифицированных лекторов и докладчиков». Об улучшении условий труда и жизни никто и не заикался.

Вскоре эти самые лекторы прибыли в Иваново, чтобы «утихомирить баб». Каким образом они объясняли измученным и голодным работницам, почему начальству открыт доступ в «особый» магазин, неизвестно, однако результат оказался противоположным тому, чего ожидало партийное руководство. Кроме того, немцы подступали к Москве, было решено эвакуировать предприятия, о чём сотрудников предупреждать не собирались. Это стало последней каплей.

Яркий пример — события на Меланжевом комбинате. Как обычно, к 6 утра рабочие пришли на предприятие. К этому времени часть оборудования была уже разобрана. Грянул скандал: «Оборудование увезут, а нас оставят без работы. Не дадим разбирать и увозить оборудование». Начальству ничего другого не оставалось, как объявить экстренное собрание рабочих. Со стороны руководства его возглавил товарищ Частухин, занимавший должность директора комбината. Но первой заговорила станкообходчица Бутенева: «Уж если вы жалеете станки, так надо сначала вывезти семьи. Вывозить оборудование не дадим». Остальные работницы её, конечно же, поддержали и демонстративно принялись крушить ящики с оборудованием. На следующий день погромы продолжились. Руководство не смогло утихомирить взбунтовавшихся женщин.

Волна покатилась дальше. Примерно полторы сотни работниц прядильной фабрики ворвались в кабинет директора Растригина. Под напором озлобленных женщин он вынужден был бежать и спрятаться в одном из цехов под брезентом. А руководителю ткацкой фабрики Николаеву пришлось забаррикадироваться дома — работницы обещали убить его.

Секретари обкома спешат на помощь

Разруливать ситуацию на Меланжевом комбинате прибыли секретари обкома и начальник облуправления НКВД. Их встретили более тысячи разъярённых женщин, требовавших восстановления справедливости. Отдуваться перед толпой пришлось товарищу Пальцеву — одному из секретарей. Оценив ситуацию, он принял единственно верное на тот момент решение — собрать станки обратно и возобновить работу. Женщины одобрили. И многие из них вышли уже в ночную смену.

Демонтаж оборудования вызвал беспорядки на фабрике имени Дзержинского и на мануфактуре имени Балашова. И хоть начальники (сытые мужчины) пытались объяснить женщинам смысл этих манипуляций, одна из работниц выкрикнула: «Пусть оборудование останется на месте, а если и придёт Гитлер, мы у него будем работать». Директор ответил жёстко, мол, в таком случае взорвём фабрику.

Начался бунт. Ткачихи требовали прибавить им сто граммов хлеба на обед и бесплатной мануфактуры. На все предложения начальства ответ был один: «Не слушайте их, они сами ничего не знают, они обманывают нас уже 23 года. Сами эвакуировали свои семьи, а нас посылают на трудовой фронт».

Охватили беспорядки и город Приволжск. Там грянул бунт из-за решения мобилизовать 4 тысячи человек — в том числе подростков, стариков и многодетных матерей — для строительства оборонительного пояса у Иванова. Бунтующая толпа то и дело выкрикивала лозунг: «Долой советскую власть, да здравствует батюшка Гитлер!».

Постепенно волна недовольства начала откатывать. Но начальники, которым угрожали, ничего работницам не простили. Когда бунты улеглись, они, почувствовав силу, принялись мстить. Кого лишили свободы на 5 лет, а особо рьяным дали по 10. Одну работницу показательно расстреляли.


Сборник: Антониу Салазар

Премьер-министру Португалии удалось победить экономический кризис в стране. Режим Антониу ди Салазара обычно относят к фашистским. Идеология «Нового государства» включала элементы национализма.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы