Жительница Чхонджина Сон Хи Сок, бухгалтер одного из предприятий этого крупного города на севере КНДР, каждое утро начинала с протирания стекла, защищающего портреты Ким Ир Сена и Ким Чен Ира. Исполненная почтением к солнцеликим вождям, Хи Сок искренне негодовала, когда слышала крайне редкие скептические замечания по отношению к режиму от мужа и старшей дочери. Скоро женщине пришлось практиковать чуждый ей капитализм, чтобы выжить.

[Сборник: КНДР]

Ещё в 1960-е годы Северная Корея жила не хуже Южной, в страну приезжали симпатизирующие коммунизму корейцы из Японии, там же спасались от голода корейцы из Китая. Но прошло совсем немного времени, и северянам пришлось спасаться самим. После развала СССР Северная Корея, пропагандировавшая идею автаркии, оказалась в плачевном положении: утратила рынок сбыта, поставки дешёвого топлива и удобрений, масла, лекарств и оборудования.

Проблемы с продовольствием наступали постепенно. Сначала стали задерживать и перестали выдавать маленькие зарплаты, снижали и так скромные нормы выдачи продовольствия по карточкам: сперва на треть, потом ещё на столько же. В 1992 г. Сон Хи Сок осталась без работы: предприятия Чхонджина, крупнейшего промышленного центра страны, стояли. Члены Трудовой партии стыдливо предложили работникам самим заботиться о прокорме семей. Ещё вчера Ким Ир Сен обещал каждому изобилие риса, и не простого, а шлифованного белого — еды богачей. Теперь об этом нельзя было и мечтать. Когда было разрешено торговать выращенными на личных участках овощами, импровизированные рынки стали прибежищем Хи Сок и тысяч людей (в основном женщин, так как мужчин пытались держать на службе до последнего).

Правительство призывало к сокращению потребления: «Перейдём на двухразовое питание!». Партия тогда ещё отказывалась признать серьёзные проблемы. Одним из объяснений происходящего стали заявления о скором воссоединении с Южной Кореей, для голодающих жителей которой создаётся запас продовольствия. Потом во всём винили якобы устроивших блокаду американцев.

Правительство признало давно начавшийся кризис только в 1994-м, когда голод стал приобретать массовый характер. Положение вскоре усугубилось. Зима выдалась необычайно холодной, летом 1995-го непрекращающиеся ливни затопили рисовые поля. Наводнения лишили 500 тыс. жителей сельскохозяйственных районов крова. Разразился массовый голод, продолжавшийся до 1999 года. Государство назвало его «Трудным походом». Для закупки продовольствия и семян не хватало валютных резервов, не было химических удобрений и энергии для техники. Поступавшая от враждебных капиталистических стран (США, Южная Корея, Китай, Канада и др.) гуманитарная помощь присваивалась военными и партией. Продаваемая на чёрных рынках по высоким ценам, она лишь немного облегчала положение.

Неспособное к реформам неэффективной экономической системы, правительство защищалось от отсутствия еды в основном пропагандой и сохранением репрессивных мер. Масштабной мерой борьбы с голодом стала кампания по принудительному сбору населением собственных экскрементов для удобрения полей. За время массового голода, по разным оценкам, умерли от истощения от 10 тыс. (официальные данные) до 2 млн человек (10% населения). Наиболее скептически настроенные эксперты (например, Дж. Моррим, директор Всемирной продовольственной программы ООН) говорят о сотнях тысяч прямых жертв (опросы беженцев и редкие свидетельства иностранцев подтверждают масштабы бедствия). Точных данных не будет, даже если КНДР откроется миру, так как врачи не указывали голод в качестве причины смерти, а голодающие нередко и не обращались к ним, а умирали дома и даже просто на улицах.

Государство могло теперь обеспечивать достаточным питанием только Пхеньян и часть наиболее лояльного населения. Рядовым гражданам пришлось проявить немалую изобретательность. Селяне припрятывали часть урожая, стали всё меньше работать на общественных полях, переключаясь на личные и нелегально устраиваемые огороды, продавали овощи. Жители городов летом ходили за город, чтобы стащить что-то с полей, продавали за еду своё имущество. Дети пропускали уроки, чтобы заниматься тем же или, подкарауливая медленно едущие грузовики и поезда, прокалывать наточенными палками мешки с едой и собирать выпавшее зерно.

Вскоре поезда, поля и огороды стала защищать вооружённая охрана. Вдобавок к плохой муке и кукурузным зёрнам люди ели дикорастущие растения, древесную кору, перетирали жёлуди. Уменьшилось количество собак и других домашних животных, ловили птиц и вообще любую мелкую живность. Бесполезные без электричества линии электропередач и заводское оборудование разворовывали. Расцвела коррупция — за еду и деньги пограничники пропускали тысячи торговцев в Китай, закупавших продукты для продажи на рынках, где взятками предприниматели отбивались от чиновников. Те в свою очередь сопротивлялись попыткам давления руководства на торговлю, так как нищенские зарплаты не позволяли им отказаться от мздоимства. Угроза голодной смерти стала сильнее угроз репрессий, начали формироваться зачатки капитализма. Появились китайские товары, люди оказывали услуги в частном порядке.

Люди уже сотнями умирали от голода каждый день, по улицам шатались беспризорные подростки, прозванные «бродячими ласточками». Голодные и тощие, они воровали и просили милостыню. Стоя на вокзалах, дети иногда пели песни, которым их учили ещё в детских садах: «Нам нечему завидовать» или «Марш товарищей» («Мы живём в социалистическом государстве, не зная забот о еде и одежде»). И всё же, несмотря на пропаганду и почти полное отсутствие нормальной информации о внешнем мире, для миллионов жителей КНДР, как и для искренней социалистки Сон Хи Сок, социалистическая картина мира разрушалась хоть и медленно, но верно. Ещё недавно убеждённая, что ей повезло родиться в лучшей и богатейшей стране, к 1998 г. она потеряла свекровь, мужа и 25-летнего сына. От голодной смерти её саму спасли дочери, добывшие средства на небольшое количество лапши и ингредиенты для печенья, которое они стали продавать на рынке. Каждый день денег хватало на аскетический ужин и новую партию товара.

К 1999 г. ситуация несколько стабилизировалась: природные катаклизмы отступили, а количество едоков уменьшилось. Торговцы наладили поставки продуктов, в основном из Китая (там же нелегально жили и работали не менее 100 тыс. северных корейцев, помогавших оставшимся дома). Миллионы корейцев по-прежнему недоедали, и некоторые смогли убежать из страны. До конца 1990-х годов несколько сотен северных корейцев пробрались в Южную Корею. К 2012 г. таких было уже 24 тысячи, а переправка людей стала бизнесом. В начале 2000-х самый дешёвый «билет» (впрочем, риск всё равно был очень велик) стоил 2000 долларов и включал в себя проводника до места перехода границы с Китаем и взятки пограничникам. Заплатив 10 тыс., можно было получить поддельный паспорт и билет на самолёт до Южной Кореи, которая принимала беженцев с Севера. Оплатить эти услуги помогали бежавшие ранее родственники и пособия, выдаваемые на Юге.

Ок Хи, старшая дочь Сон Хи Сок, сбежала в Китай ещё в конце 1990-х, а позже устроилась в Южной Корее. Тогда в КНДР уже совсем немного осталось людей, лояльных правительству и оберегающих домашние портреты вождей (хотя ещё в 1994-м, когда умер Ким Ир Сен, немало выросших уже при социализме людей искренне горевало). Ок Хи пыталась уговорить мать и сестёр уехать, но её резкая критика Ким Чен Ира вызвала у Хи Сок отторжение, смешанное со страхом: «Ты предаёшь свою страну!». И всё же Ок Хи удалось убедить нуждающуюся мать навестить её.

Сон Хи Сок, хотя и пошла на это рискованное предприятие (неудача при побеге была лотереей — иногда беглецов казнили, иногда обирали и отпускали), не собиралась эмигрировать: даже увиденное ею в первый день в Китае южнокорейское телевидение не сразу вызвало её доверие. Её много лет убеждали в том, что капиталисты будут использовать самые мерзкие способы, искушая корейцев, создавая липовые пропагандистские сюжеты, чтобы те предали дело Ким Ир Сена. Однако за 2 недели в Китае уговоры дочери и наблюдения за жизнью китайских крестьян (с машинами, бытовой техникой, мясом и большим количество другой еды, недоступной северным корейцам) уничтожили веру Хи Сок в КНДР окончательно. Она согласилась приехать к дочери в Южную Корею, где, как и тысячи соотечественников, смогла рассказать свою историю журналистам. Беженцы приоткрыли завесу тайны, покрывающую закрытую КНДР. Только в 2012 г. в сельском хозяйстве наметились позитивные тенденции, и количество людей, живущих впроголодь, начало сокращаться.

Источники

  • Демик Б. Повседневная жизнь в Северной Корее. /Пер с англ. 2-е изд. М.: Альпина нон-фикшн, 2014
  • Блейн Х. Побег из лагеря смерти. М.: Издательство Э, 2016

Сборник: Антониу Салазар

Премьер-министру Португалии удалось победить экономический кризис в стране. Режим Антониу ди Салазара обычно относят к фашистским. Идеология «Нового государства» включала элементы национализма.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы