Могло ли такое быть?
Ричард Львиное Сердце на пути в Святую Землю
Ричард был не только прекрасным воином, умевшим личным примером вдохновить своих людей на ратные подвиги, но и очень умелым полководцем. Он грамотно рассчитывал силы, не лез на рожон, знал, когда атаковать, а когда отступать и не попадался в ловушки. Он не потерпел в Святой Земле ни одного крупного поражения, одержал несколько больших побед и захватил Аккру, которая считалась неприступной. Его появление наделало в рядах сторонников Саладина такого страха, что отвоевание Святой Земли у христиан мгновенно замедлилось. Христиане, наоборот, были воодушевлены его прибытием на Ближний Восток. Дрязги тамплиеров и правящих в крестоносных государствах домов прекратились мгновенно. Все признали в английском короле лидера.
Это, правда, сослужило ему плохую службу, потому что Филипп II и Леопольд Австрийский не собирались исполнять приказов английского короля, считая, что у него нет права распоряжаться ими и их войсками. Однако именно Ричард подарил крестоносным государствам еще сто лет жизни. Не случись его вторжения, и все христианские города были бы отвоеваны в течение 15−20 лет после падения Иерусалима (1187). Английский король завершил поход не из-за провала, а пред лицом обстоятельств. Во-первых, он осознал, что сил для освобождения Иерусалима ему, все-таки, не хватит. Что, к слову, характеризует его как очень разумного стратега. Во-вторых, дела в Европе шли так плохо, что требовали его немедленного возвращения. Но если бы Ричард увидел хотя бы микроскопическую возможность вернуть Святой город, он сделал бы это. Впрочем, в нехватке сил он виноват сам. Хороший полководец, не всегда толковый политик. Ричард сам рассорился со своими союзниками, которые, в итоге, оставили его одного. Будь у него поддержка Филиппа II или, хотя бы, Леопольда Австрийского и шансы вернуть Иерусалим возросли бы многократно. Впрочем, еще одного ценного союзника король-крестоносец потерял из-за трагического стечения обстоятельств. Фридрих Барбаросса утонул на пути в Святую Землю, а его люди повернули назад. Впрочем, не факт, что опытный Барбаросса поладил бы с неистовым Ричардом. Германский Император имел не меньше прав на звание «лидера» похода.
Как бы это отразилось на Святой Земле.
Ричард в Битве при Яффе
Рассуждая трезво, Иерусалим можно было захватить при хорошей подготовке и некотором везении. И даже при живом Саладине. А вот удержать его крестоносцам было бы трудно. Во-первых, христианские государства в Святой Земле не были едины. Формально Иерусалимское королевство было из них главным. На деле же, даже в лучшие времена, каждое государство действовало само за себя. Графство Эдесса, княжество Антиохия и графство Триполи приказам из Иерусалима не подчинялись, деньги туда не отправляли и даже в совместных военных операциях участвовали неохотно. Рыцарские ордена также плели свои интриги, порой противоречащие общему делу. А вокруг были сплошь враждебно настроенные соседи. Им достаточно было объединиться против христиан, чтобы с легкостью вытряхнуть их с Ближнего Востока. Что, собственно, было блестяще доказано Саладином.
Битва при Хаттине, в которой Саладин уничтожил объединенное войско христиан, прекрасный тому пример. Вожди крестоносцев не смогли договориться и выработать совместный план, ввязались в бой на категорически невыгодной позиции и были разбиты. В эту авантюру их затащил великий магистр ордена Тамплиеров Жерар де Ридфор. И до сих пор неизвестно, не был ли он подкуплен Саладином. Короче говоря, даже если бы Ричард взял Иерусалим, то ненадолго. Цель похода достигнута, стало быть, пора домой. Ричард ехал бы в Англию, возможно, с формальным титулом иерусалимского короля. Но реально городом бы правил кто-то другой. Кто-то менее авторитетный и менее известный. Кто-то не столь умелый в ратном деле. Кто-то, кого не так опасались бы противники. А стало быть, рано или поздно Айюбиды, Зангиды, Сельджукский султанат или какое-то другое мусульманское государство отбило бы Святой город обратно. Однако взятие Иерусалима Ричардом все равно повлияло бы на дела Ближнего Востока.
Византия.
Взятие Константинополя крестоносцами
Не сказать, что в Византии были рады крестовым походам. Алексей I Комнин, бывший Императором еще в годы Первого похода, сделал все, чтобы усложнить жизнь крестоносцам. Оно, конечно, военная помощь Константинополю не помещала бы, вот только Комнин понимал, что не он будет эту военную помощь координировать. Именно поэтому он буквально заставил вождей первого похода признать его формальным верховным главой похода и почти сразу отправил надоедливых европейцев воевать, чтобы те не засиживались в его владениях. А уж когда на Ближнем Востоке образовалось сразу несколько крестоносных государств, то в Константинополе стали всерьез волноваться. Потомки Комнина к католикам-завоевателям относились настороженно и предпочитали стравливать крестоносцев с мусульманами, дабы и те, и другие ослаблялись во взаимных схватках. Роковым, во всех смыслах, для Византии стал Четвертый крестовый поход. Крестоносцы, вроде бы, собирались отбивать Иерусалим, но поддались влиянию венецианского дожа Энрико Дандоло и, в конце концов, вступили в войну с Восточной Империей. Чем это кончилось знают все, в 1204-м году Константинополь пал, а Византия в своем прежнем виде прекратила свое существование.
То государство, которое было восстановлено полвека спустя — было лишь тенью могучей Империи, что вела свое начало еще от римских времен. Если бы Ричард Львиное Сердце взял бы Иерусалим, то четвертого крестового похода не было бы. Константинополь мирно пережил бы 1204-й год, сохранив прежнее влияние и границы. Оно, конечно, Византийская Империя слабела с каждым годом, вот только продержалась бы она все равно долго. Иными словами, Османская Империя едва ли взяла бы Константинополь в середине XV-го века. Эта дата переехала бы как минимум лет на сто вперед. А вторжения в Европу могло бы уже и не быть. Как показало время, к середине XVI-го века европейцы уже прекрасно научились справляться с османской угрозой.
Мусульманский мир.
Саладин
Потеря Иерусалима ослабила бы позиции Саладина как единого вождя мусульман ближнего востока. Скорее всего, остаток жизни он провел бы в попытках сохранить власть. То есть, ему было бы не до новых завоеваний. Он мог бы удержать Египет, но, скорее всего, потерял бы Сирию и, уж точно, Ирак. Усиление крестоносцев привело бы к постоянным войнам и вот в таком положении мусульмане и христиане Ближнего Востока встретили бы монгольское вторжение, до которого оставалось каких-нибудь 60−70 лет. Как известно, монголы не договорились с христианами о союзе из-за интриг тамплиеров, а мусальмане разбили конкурентов по одиночке. Сначала остановили монгольское вторжение, затем ликвидировали остатки христианской вольницы. В ситуации сохранения Иерусалима у крестоносцев и раннего распада державы, созданной Саладином, монголы, скорее всего, были бы заведомо сильнее всех. Строго говоря, не нуждались бы ни в каких союзах. Как знать, быть может, именно они одержали бы верх, а все тот же Иерусалим оказался бы частью владений кого-то из потомков Чингисхана.
Европа.
Филипп II Август в свое время поднял Францию с колен
Покинув Святую Землю, Ричард помчался спасать Родину, но по пути угодил в плен к тому самому Леопольду Австрийскому. При нашем раскладе плена, скорее всего, удалось бы избежать. Освободителя Иерусалима никто не дал бы так просто бросить за решетку. Ричард спокойно вернулся бы в Англию и занялся бы своим любимым делом уже в Европе. А любимым его делом были сражения. Восстановив свою власть в Нормандии, он пошел бы дальше, постепенно отбирая у Франции те владения, которые некогда принадлежали его отцу.
Все усилия Филиппа II по созданию централизованного государства пошли бы насмарку. Король Франции не смог бы оттяпать Нормандию, видимо, лишился бы Аквитании и потерял бы поддержку своих разношерстных сторонников. И стало быть, все последующие события Франция переживала бы в ослабленном состоянии. Едва ли было бы возможно, например, авиньонское пленение Пап или разгром тамплиеров. Я уже не говорю о том, что Столетняя война длилась бы совсем не так долга, а завершилась бы, наверное, совсем иным исходом.