«Про Федота-стрельца, удалого молодца» — одно из самых известных поэтических произведений Филатова. Написанная по мотивам русской народной сказки поэма сочетает в себе фольклорный сюжет, яркую речь поэта и жёсткую сатиру, чем сразу же завоевала популярность.
«Без башки мы ни к чему
- ни на службе, ни в дому,
Потому, как весь наш смысел
- исключительно в уму»
«Ну и ушлый вы народ —
Ажно оторопь берет!
Всяк другого мнит уродом,
Несмотря, что сам урод»
«Что касается ума —
Дубликатов мне нема»
«Что касается ума —
Он светлехонек весьма:
Слава Богу, отличаем
Незабудку от дерьма»
«Коли так оно и есть —
Я отказываюсь есть!
Вот тебя моя, папаша,
Политическая месть!
Вот не стану есть икру,
Как обычно по ведру, —
И на почве истощенья
Захвораю и помру!..»
Стихотворение «Пушкин»
Итак, оглашены
Условия дуэли,
И приговор судьбы
Вершиться без помех…
А Пушкин — точно он
Забыл о страшном деле —
Рассеяно молчит
И щурится на снег…
Куда ж они глядят,
Те жалкие разини,
Кому, по их словам,
Он был дороже всех,
Пока он тут стоит,
Один во всей России,
Рассеянно молчит
И щурится на снег…
Мучительнее нет
На свете наказанья,
Чем видеть эту смерть,
Как боль свою и грех…
Он и теперь стоит
У нас перед глазами,
Рассеяно молчит
И щурится на снег…
Пока еще он жив,
Пока еще он дышит, —
Окликните его,
Пусть даже через век…
Но — будто за стеклом —
Он окликов не слышит
Рассеянно молчит
И щурится на снег…
Песня на стихи Филатова «О, не лети так жизнь»
Здоровье нередко подводило Леонида Филатова. Сумасшедший темп, в котором он жил, едва мог перенести нормальный человек. Первый инсульт застал актера в 1993 на съемках в картине «Сукины дети», снятой по его же сценарию.
Сцена из фильма «Сукины дети»
Позже он пошел на поправку, но снова заняться активной деятельностью не смог. В 2003 году Филатов скончался от двустороннего воспаления легких. Последнее стихотворение поэта было посвящено его внучке Оле:
«Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.
И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли,
Я убегал к двухлетней внучке Оле, туда, на жизнью пахнущий простор.
Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели,
Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак.
Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала и тихо ныла: «Деда, погоди».
Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости,
Но и в палате слышал Олин голос: «Дай руку, деда, деда, погоди…"
И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.
Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля
Ко мне несется маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и…"
И я гожу, я все еще гожу и, кажется, стерплю любую муку,
Пока ту крохотную руку в своей измученной руке еще держу»