Статья основана на материале передачи «Цена победы» радиостанции «Эхо Москвы». Эфир провели Дмитрий Захаров и Виталий Дымарский. Полностью прочесть и послушать оригинальное интервью можно по ссылке.
В России о советских героях-танкистах знают куда меньше, чем о немецких танковых асах. И немудрено. На Западе за послевоенные годы было опубликовано множество книг о подвигах героев панцерваффе. В нашей стране о наших — всего несколько. А между тем именно советские танкисты внесли решающий вклад в нашу Победу.
Танковый экипаж Дмитрия Лавриненко (крайний слева), октябрь 1941 года
Танкистом № 1 в Красной армии считается командир роты 1-й гвардейской танковой бригады гвардии старший лейтенант Дмитрий Лавриненко. По разным данным, он уничтожил либо 52, либо 47 немецких танков, причем за очень короткий период времени — в конце 1941 года Лавриненко погиб.
Несколько слов по поводу учета персональных танковых побед. В советских танковых войсках никакой официально утвержденной системы подтверждения побед не было. В немецких, кстати, тоже (в отличие от авиации). Существовал только один умозрительный критерий — честь офицера, которая во многих случаях подводила многих немецких танковых асов, приписывавших себе подчас достаточно приличное количество побед.
Возвращаясь к нашему главному танковому асу, следует отметить, что Лавриненко являл собой типичный пример грамотного, опытного кадрового танкиста, который очень четко знал недостатки своей машины (воевал он на танке Т-34) и в соответствии с этим строил всю тактику действий. И надо сказать, что она приносила успех.
Среди мастеров танкового боя Германии, воевавших на Восточном фронте, были такие, чей боевой счет приближался к двум сотням. Рекорд по количеству побед (около 170 советских танков и самоходных артиллерийских установок) принадлежит фельдфебелю Курту Книспелю. Второй в списке — Мартин Шройф, на счету которого 161 победа. Пятерку танкистов-рекордсменов замыкает небезызвестный Михаэль Виттман, прославившийся в бою у Виллер-Бокажа.
Михаэль Виттман со своим экипажем на севере Франции, май 1944 года
Подвиг еще одного танкиста, советского аса Зиновия Колобанова, вообще вошел в Книгу рекордов Гинесса: 20 августа 1941 года экипаж КВ-1 под его командованием уничтожил в одном бою 22 немецких танка.
Зиновий Колобанов был кадровым танкистом. Осенью 1939 года, когда началась Советско-финляндская война, он командовал танковой ротой в 20-й тяжелой танковой бригаде. Прошел от границы до Выборга, трижды горел. За прорыв линии Маннергейма Колобанову присвоили звание Героя Советского Союза. Только награду вручить не успели. В ночь с 12 на 13 марта 1940 года был подписан мирный договор между СССР и Финляндией. Узнав об этом, солдаты двух ранее противостоящих армий устремились навстречу друг другу для «братания». Не все командиры и политработники смогли удержать своих бойцов от этого шага. Начальников строго наказали. Среди них оказался и Зиновий Колобанов. Последовали арест, трибунал, лагерь.
Когда началась Великая Отечественная война, о Колобанове вспомнили и вновь призвали в ряды Красной армии. Восстановленный в офицерском звании, правда, рангом ниже, лишенный всех своих боевых наград, пробыв на переподготовке всего ничего, он прибыл в 1-ю танковую дивизию Ленинградского военного округа.
18 августа командир 3-й танковой роты 1-го танкового батальона 1-й Краснознаменной танковой дивизии старший лейтенант Зиновий Колобанов лично от командира дивизии Баранова получил задание: перекрыть развилку дорог, идущих на Лугу и Кингисепп, и «стоять насмерть». Приказ комдива Колобанов воспринял буквально. Он сделал все грамотно: машины были закопаны (а вырыть капонир для KB — прямо скажем, труд нелегкий), позиции — и основная, и запасная — были оборудованы. Для своего танка Колобанов определил место таким образом, чтобы в секторе огня был самый длинный, хорошо открытый участок дороги.
К сожалению, нет точных данных, с каким соединением Зиновий Колобанов вошел в соприкосновение. Там могла быть и 1-я немецкая танковая дивизия, и 6-я танковая дивизия. Хотя, в общем, в той ситуации, в которую попали немцы, типаж танков особенно и не имеет значения. Первым выстрелом Колобанов практически подбил головную машину, затем сразу вторую, расстрелял концевые машины, и колонна оказалась запертой на узкой дороге, с которой съехать она уже не могла. Наши танки были замаскированы так, что немцы даже не сразу определили, откуда по ним ведется огонь. Но о том, что бой не был просто расстрелом, говорит тот факт, что длился он несколько часов, в течение которых немцы все-таки добивались попаданий в КВ, в башню, но без особого результата, хотя был разбит и прицел, и приборы наблюдения, и танкисты получили ранения.
К сожалению, в последующий боях Колобанов был ранен. Потом был госпиталь, потом опять фронт. Зиновий Григорьевич пережил войну, жил и работал в Минске. За танковый бой под Войсковицами он так и не получил звания Героя Советского Союза. Надо сказать, что и Лавриненко, нашему самому результативному танкисту, это звание было присвоено посмертно, 5 мая 1990 года.
Семья Колобановых в 1945 — 1946 годах. Фотография из семейного архива
Оценивая результативность советских и немецких танковых асов, невольно напрашивается вопрос: почему наши танкисты уступают в количестве побед? Вопрос сложный. Во-первых, конечно, нельзя сбрасывать со счетов его величество случай. Например, Лавриненко, который мог уничтожить в разы больше танков, погиб по нелепой случайности: выскочив из танка, он был убит осколком минометной мины. Конечно, нечто подобное случалось и у немцев, но все-таки…
Нельзя забывать и о разных тактиках, о разном использовании танковой техники. У нас, например, считалось, что танки с танками не воюют. Это была установка. В 1942 году был издан приказ о ведении огня из танков с хода. На эту тему велись известные разговоры: Сталин, беседуя с танковыми командирами высокого ранга, спрашивал: «Стреляют ли наши танкисты с хода?» На что ему, естественно, отвечали, что практически не стреляют, потому что огонь не прицельный, стреляют с коротких остановок. Сталин сказал: «Надо стрелять с хода. Нечего заниматься немецкими танками, ими займется артиллерия». В принципе, это диктовалось и нашими боевыми уставами, что главное назначение танков — поддержка пехоты. Основная борьба с немецкими танками возлагалась на противотанковую артиллерию. В общем-то, так и получилось: большая часть танков во Второй мировой войне, причем не только немецких, но и наших, и танков союзников была подбита именно противотанковой артиллерией.
У немцев была немного другая ситуация. Все-таки они больше и активнее использовали танки для противотанковой борьбы и в этом плане даже опередили время, потому что если взять любой наш послевоенный учебник, по которому учились офицеры в Академии, то практически первая фраза в нем будет: «Наиболее эффективным противотанковым средством является танк». К этому пришли по результатам Второй мировой войны. Немцы к этому пришли раньше, еще в ходе Второй мировой войны. То есть их танки имели более выраженные противотанковые свойства, чем танки их противников.
Танки Т-34 на сдаточной площадке Сталинградского тракторного завода, июль 1942 года
Вспоминая немецких и советских танкистов-асов, нельзя не сказать о машинах, на которых они одерживали свои победы. Самым лучшим советским танком, конечно, был Т-34. По эффективности, защищенности, огневым возможностям, несомненно, лидировал «Тигр». Здесь все просто: во время войны каждая страна создавала технику в рамках своих технологических возможностей, в рамках той технической культуры, которая имела место. Мы не могли создать машину, подобную «Тигру». Даже не то что «Тигру», а и более ранним немецким машинам. Мы создали то, что было нужно нам.
Т-34 был простым танком по конструкции, то есть отличался исключительной простотой и ремонтопригодностью. Это было очень важно — танк, который можно было бы производить в больших количествах на заводах с использованием малоквалифицированной рабочей силы и довольно простого оборудования, потому что с оборудованием у нас тоже были проблемы. Кроме того, армии была нужна такая машина, которую личный состав с достаточно низким уровнем подготовки мог бы без труда освоить. В этом отношении Т-34 был идеальной машиной. Производился танк в массовых количествах (больше 50 тысяч), в таких же массовых количествах и терялся.
«Тигров» было меньше — 1381 танк. Но машины эти (Т-34 и «Тигр») разного класса, сравнивать их нельзя. Вообще, немецкие танки были технологически значительно сложнее, значительно надежнее наших. Но их не могли производить в больших количествах. Немцы делали ставку на качественное превосходство.
А вот американцы смогли создать машину технологически более сложную и более надежную, чем Т-34, и одновременно производить ее в массовых количествах. Но здесь надо иметь в виду одну вещь: США создавали «Шерман» фактически во время войны, то есть с белого листа, что называется. И хотя машина получилась высокая и, как писал Герой Советского Союза Дмитрий Федорович Лоза, на льду могла и набок завалиться, но при всем при том была фантастически надежная.