Прошлое
Из всех вождей первого Крестового похода Раймунд Тулузский был самым богатым, влиятельным и владетельным. Если рассуждать меркантильно, то вообще непонятно, зачем этот человек отправился в Святую Землю. У 55-летнего Раймунда Сен-Жильского было все, что необходимо феодалу, ему принадлежал едва ли не весь юг Франции, а его товарищи по походу могли лишь мечтать о таких владениях.
Добавьте к этому весьма солидный возраст. По средневековым меркам Раймунд — глубокий старец. Сен-Жиль принадлежал к знатному роду Раймунидов, которые вели свою родословную чуть ли не от соратников самого Хлодвига Меровинга. Официально первым Раймунидом считается Сигиберт, живший на рубеже
Настоящее
На момент начала похода Раймунд Сен-Жильский владел Тулузой, и Провансом. Именно он стал первым герцогом Нарбонны. Впрочем, политические интересы Раймунда выходили далеко за пределы юга Франции. В отличие от прочих вождей первого Крестового похода, он уже успел побывать в Святой Земле. Он много воевал в Испании с варварами, а в 1071 году, еще до того, как сельджуки овладели Иерусалимом, совершил паломничество в этот город.
Средневековые хроники утверждают, что путешествие дорого ему обошлось: Сен-Жиль потерял глаз. Старший брат Раймунда Гийом тоже был человеком «испытанного благочестия». Он отказался от всех титулов и земель, чтобы отправиться в Святую Землю. Там он принял участие в нескольких битвах и в 1094 году погиб. Поскольку Гийом пережил своих сыновей, то его наследником стал брат Раймунд. Для Сен-Жиля это обернулось конфликтом с Гийомом Аквитанским, претендовавшим на Тулузу. Кампания была успешной, Раймунд отстоял свои земли, но едва кончилась война с Аквитанией, как пришла весть о Клермонском соборе.
Сен-Жиль первым из вождей принял крест. И он же первым предъявил права на звание единоличного главы похода. Для этого у него были все основания. Самый старший, самый опытный, самый богатый и — если не считать Роберта Нормандского (сына Вильгельма Завоевателя), — еще и самый знатный.
Претензии Раймунда поддержал даже Папа Римский, но только не другие лидеры похода. Гуго де Вермандуа, брат короля Франции Филиппа I, согласиться на такое просто не мог. Без особого восторга выслушал эту идею и Готфрид Бульонский. Что же касается Боэмунда Тарентского, то он точно также претендовал на лидерство, как и Раймунд, и у него тоже были для этого веские основания. Знатности и богатству Сен-Жиля он мог противопоставить изворотливый ум и хитрость, которые пригодились крестоносцам куда больше, чем высокое положение, которое занимал граф Тулузы.
В итоге Раймунд и Боэмунд стали смертельными врагами. Именно Боэмунд сообщил Алексею Комнину, что люди Сен-Жиля, шедшие в Святую Землю по суше, разоряют византийские города с целью грабежа. Впрочем, Раймунд и Комнин сумели позднее найти общий язык и даже заключили союз против Боэмунда.
Амбиции
На первых этапах похода Раймунд и Боэмунд хотя бы делали вид, что способны терпеть друг друга. Во всяком случае, они умели находить компромиссы и выступать вместе против общего врага — сельджуков. Именно эти двое лидеров принесли крестоносцам победу при осаде Никеи. Но дальше дела пошли хуже. Камнем преткновения стала Антиохия — богатейший из городов, лежавших на пути крестоносцев к Иерусалиму. Именно Антиохия была главной целью Боэмунда — старшего сына Роберта Гвискара, который не мог претендовать на наследство отца, так как брак его родителей был аннулирован. Иерусалим был ему не нужен, Боэмунд хотел землю, которой у Раймунда было в избытке.
Но запросы Сен-Жиля были выше. Раймунд претендовал на то, чтобы объединить под своей властью все будущие государства крестоносцев в Святой Земле. Впрочем, они делили шкуру неубитого медведя. Осада Антиохии затянулась, крестоносцы плотно завязли под ее стенами, в армии свирепствовали голод и болезни. В критической ситуации Боэмунд нашел способ овладеть Антиохией. Свое дело сделали подкуп и все та же хитрость.
Как творец спасительного успеха, Боэмунд заявил свои права на Антиохию. Вожди похода, также мечтавшие владеть богатым городом, скрепя сердца, согласились, признавая справедливость претензий Боэмунда. Решительно против выступал лишь Раймунд. Он не мог смириться с тем, что его обошел человек, формально являвшийся бастардом. Раймунд даже требовал, чтобы папский легат предал Боэмунда анафеме, но получил отказ.
Вскоре Сен-Жилю было суждено пережить еще один болезненный удар по амбициям. После взятия Иерусалима Защитником Гроба Господня провозгласили не его, а Готфрида Бульонского, хотя заслуги двух этих феодалов были примерно равны. Раймунд пришел в бешенство. В качестве утешительного приза ему было обещано графство Триполи.
Проблема заключалось в том, что Триполи в тот момент принадлежал сельджукам и, как следствие, не был графством. Крестоносцы вновь делили шкуру неубитого медведя, но Сен-Жиль все же согласился на предложение Готфрида Бульонского. С остатками своей армии он отправился к стенам города, еще до прибытия туда объявив себя графом. Но во время осады Сен-Жиль умер. Его дело завершили потомки, сумевшие взять Триполи и основавшие графство. Раймунд считается первым графом, хотя он и не правил там ни одного дня.