«Убейте меня или примите таким, как есть, ибо я не изменюсь», — написал в 1783 году маркиз де Сад из тюрьмы своей жене. Действительно, иных вариантов у одного из самых радикальных писателей XVIII века не существовало. Де Сад, необузданный развратник, отбывал тогда 11-летнее тюремное заключение, но не предал свои принципы и пристрастия, чтобы сократить срок. Любое отклонение от своих природных склонностей было для маркиза равносильно смерти.

1.1.jpg
Портрет маркиза де Сада. (ggpht.com)

Де Сад, без сомнения, был одной из самых определяющих личностей эпохи Просвещения. Он восхищался Руссо, хотя тюремщики запрещали ему читать сочинения философа. Но в то же время он нанес серьезный удар по принципу верховенства разума и рациональности, выбрав вместо них бунт, крайности и антигуманизм. Эти его черты возмущали современников, но вызвали большой резонанс в искусстве, литературе и философии двух минувших столетий.

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, родившийся в 1740 году, имел весьма противоречивую судьбу. По рождению аристократ, он тем не менее придерживался крайне левых взглядов и во время Французской революции был делегатом Национального конвента. Он отказался от своего титула во времена Террора, когда написал одни из самых провокационных романов, когда-либо выходивших из-под пера писателя, хотя в то же время сочинял и посредственные пьесы, лишенные какой-бы то ни было существенной оригинальности.

Слепок с черепа де Сада, сделанный в 1820 году.
Слепок с черепа де Сада, сделанный в 1820 году. Источник: yimg.com

Само его имя напоминает о склонностях де Сада к жестким формам сексуальных отношений, хотя даже беглый взгляд на литературу XVIII века показывает, что маркиз был далеко не одинок в таких пристрастиях. Мишель Фуко, великий философ второй половины XX века, однажды заметил, что садизм — это не «практика древняя, как Эрос», а «крупный культурный факт, появившийся как раз в конце восемнадцатого столетия».

Как и его предшественники, Вольтер и Руссо, де Сад писал романы, которые поддаются двоякому прочтению: и в качестве простой беллетристики, и как философские трактаты. Даже самые жесткие сцены его книг, по сути, не являются порнографическими. Его ранний роман «120 дней Содома», с бесконечными описаниями порезов, переломов, жертвоприношений, кровопусканий и смерти, не вызывает никакого сексуального возбуждения. И даже его лучший роман, «Жюстина» (где фигурирует священник-либертин, растлевающий девушку облаткой для причастия), вызвал негодование во Франции не излишне откровенными описаниями, а крайним пренебрежением господствующей моралью, ведь в тексте не просто допускались, а восхвалялись издевательства над ближним.

3.3.jpg
Рукопись «Жюстины», написанная в Бастилии. (regnum.ru)

Де Сад взял принцип знаменитого категорического императива Канта, обязывающий человека следовать моральному закону, и вывернул его наизнанку. Подлинная нравственность, с точки зрения де Сада, заключается в следовании своим самым темным и разрушительным страстям до окончательного их предела, даже за счет человеческой жизни. У де Сада не было особых возражений против убийства, хотя при этом он выступал резко против смертной казни. Убить в порыве страсти — это одно, но оправдывать убийство законом — это варварство.

«Люди осуждают страсти, — писал он, — забывая, что философия зажигает свой факел от их огня». С точки зрения де Сада, жестокие и гнусные желания — не отклонение, а базовые, основополагающие элементы человеческой природы. Более того, построения разума, столь уважаемые философами Просвещения, есть лишь побочный продукт глубоко укоренившихся низменных желаний: эти желания правят людьми в гораздо большей степени, чем любые рациональные мотивы. Благородство лицемерно, а жестокость естественна, потому единственная мораль — это отсутствие морали, а порок — единственная добродетель.

Де Сад предавался излишествам не только в своих романах, но и в реальности, за что и провел треть своей жизни в тюрьмах (в том числе в Бастилии в 1789 году) и психиатрических лечебницах. «Антракты в моей жизни были слишком длинны», — написал он в своих заметках.

4.4.jpg
Висящие актеры рекламируют спектакль по мотивам произведений де Сада. (bbci.co.uk)

Его книги запретили вскоре после смерти маркиза в 1814 году. Но пока рукописи де Сада пылились на полке, его жестокая философия распространялась среди почитателей. Знаменитая серия офортов Франсиско Гойи, «Капричос», «Бедствия войны», поздние «Притчи», — и здесь, и там жестокость одерживала верх над добродетелью, а иррациональное побеждало разум. «Сон разума рождает чудовищ» — называется его самая известная работа, где изображен спящий человек (возможно, сам художник), преследуемый кошмарными монстрами. Мишель Фуко считал офорты Гойи, в особенности мрачно-сатирические «Капричос», естественным дополнением сочинений де Сада. По его словам, в обоих случаях «западный мир увидел возможность преодоления разума посредством насилия», и после де Сада и Гойи «неразумие принадлежит к решающим моментам любого творчества». Садистское видение людей, вышедших за грань разумного, и человеческого тела в его экстремальных, неестественных состояниях нашло продолжение в работах многих художников начала XIX века, в особенности Эжена Делакруа и Теодора Жерико.

Но собственно книги де Сада были малоизвестны. Только к концу столетия маркиза узнали как следует. Действительно, он дал многим шанс укрыть сексуальную необузданность неким литературным флером: так, английский поэт конца XIX века Чарльз Суинберн, боготворивший де Сада, писал под псевдонимом длинные пространные поэмы о телесных наказаниях мальчиков. Но поистине великие писатели того времени видели в де Саде нечто куда более важное, а именно — философа вывернутого наизнанку мира. «Я рана — и удар булатом. Рука, раздробленная катом, и я же — катова рука!» — писал Шарль Бодлер в гениальном сборнике «Цветы зла», одном из первых произведений, вернувших принципы де Сада в литературу. Гийом Аполлинер, поэт, придумавший термин «сюрреализм», был редактором первого полного собрания сочинений де Сада. И многие другие сюрреалисты искали вдохновения в его текстах, где сцены секса и насилия порой невозможны с чисто анатомической точки зрения.

5.5.jpg
Потомок маркиза Тибо де Сад рекламирует свое новое шампанское. (bbci.co.uk)

Следы творчества де Сада везде, но он по-прежнему остается пугающей фигурой. Ведь у него нет места холодному и объективному анализу; он задействует тело столь же активно, как мозг, а разум вынужден подчиняться более глубоким, животным инстинктам. В фильме Филипа Кауфмана «Перо маркиза де Сада» с Джеффри Рашем в главной роли маркиза выставили жертвой борьбы за либеральную, законопослушную свободу самовыражения, а заодно вставили полностью вымышленную сцену пыток — в реальной жизни де Сад умер вполне мирно.


Сборник: Антониу Салазар

Премьер-министру Португалии удалось победить экономический кризис в стране. Режим Антониу ди Салазара обычно относят к фашистским. Идеология «Нового государства» включала элементы национализма.

Рекомендовано вам

Лучшие материалы