Портрет японского императора Хирохито кажется мне странным: графический полупрозрачный силуэт на детально выписанном маслом фоне. Кстати, о фоне…
Вы когда-нибудь встречали выражение «японский фашизм»?
Если мыслить образами, то фашизм — это цветок, сердцевина — идея, лепестки — способы и методы.
Приглядитесь к двум «цветкам» тридцатых-сороковых — германскому и японскому, и вы найдете у японской «хризантемы» все те же лепестки, кроме одного — сочной, звучной, харизматической личности национального вождя. Вместо нее мы видим низенькую, нервически вздрагивающую фигурку, постоянно меняющую контуры и почти неуловимую.
«…Маленького роста, в дурно скроенном костюме… щека подрагивала от нервного тика, постоянно дергал правым плечом… Усталый трогательно маленький мужчина, вынужденный выполнять неприятную работу, отчаянно пытавшийся контролировать свой резкий голос, сводимую тиком щеку и непослушную ногу…». Запись сделана в марте 1946 года американским журналистом Марком Гейном. Так он увидел, по его выражению, начало превращения императора «из божества в обычного смертного».
Это превращение Хирохито составляло часть процесса отречения Дай Ниппон тэйкоку — Великой Японской империи в пользу Нихон коку — просто Японии с ее конституцией, лишавшей императора официальных полномочий. Эту конституцию Хирохито именовал «благодатным поражением».
Принц Мити, будущий император Хирохито, 1902 год
Вообще, от корня «благо» происходят очень многие смыслы, заложенные в понятие «кодо» — «путь императора».
Само имя Хирохито восходит к древнекитайскому изречению: «Когда общество процветает, народ доволен». Благо народа в понимании императора сильно менялось в зависимости от времени и обстоятельств, но само понятие «народ» всегда оставалось для него священным и, главное, первичным.
Вспомним, что говорил Гитлер: «Если немецкий народ окажется недостойным меня, пусть лучше погибнет».
Только подумайте — если вся тысячелетняя идеология воспитания японца была направлена на абсолютную преданность императору, то ведь воспитание самого будущего императора было развернуто в обратную сторону — на него самого: принц должен был привыкнуть считать себя объектом всех помыслов своих подданных.
Именно об этой мучительной личностной ломке 45-го года и пытался рассказать Сокуров в фильме «Солнце». Однако сделал он это не через убогий азбучно-клиповый видеоряд, а при помощи иероглифо-образного потока смыслов, для большинства оставшегося зашифрованным.
Император Хирохито объезжает войска, 1938 год
Приведу свой пример. Октябрь 1941 года. На конференции, посвященной окончательному решению о начале военных действий, император стремится убедить рвущихся в бой начальников штабов дать еще некоторое время дипломатам и делает это при помощи… танка.
Четыре моря нас разделяют,
Но все мы братья,
Мир прекрасен!
Отчего так бушуют волны?
Зачем бесчинствует ветер?
Начальники штабов встают со своих мест и дают заверения, что готовы уступить дорогу дипломатам.
В этой сцене нет ничего фальшивого или выделанного. Просто это другой мир. Мир, который слишком ценил себя и, не надеясь на полное понимание со стороны белой расы, завоевал ее уважение тем, что сам научился понимать и принимать ее. В этот путь Япония отправилась со своим императором, в чем его великая заслуга.
Император Хирохито и императрица Кодзюн, 1952 год
Что же касается ответственности за все те «лепестки» тогдашней японской хризантемы, как то: применение газов, ковровые бомбардировки, зверства на Филиппинах и в Бирме, «миротворческие операции», в результате которых почти три миллиона китайцев были умиротворены до смерти, и так далее, то Токийский трибунал в самой Японии многие до сих пор считают фарсом, поскольку из-под ответственности был сознательно выведен главнокомандующий — император, сказавший однажды со своим непроницаемо-мечтательным выражением лица: «Армия — это такая неприятность».