Стихотворение Агнии Барто «Дом переехал» — про мальчика Сёму, который не мог найти свой дом, — посвящено реальному жилому зданию на улице Серафимовича, которое было передвинуто под руководством Эммануила Генделя в 1937 году. Дом мешал строительству Большого Каменного моста. Притом что здание было приподнято почти на два метра, люди продолжали в нём жить: к дому просто были проведены временные коммуникации. Кстати, художник-карикатурист Константин Ротов, который сделал иллюстрации к стихотворению Барто, был дружен с Генделем. В 1940 году его арестовали по обвинению в агитации против советской власти. Художник провёл 14 лет в лагерях и ссылке, а в 1954 году был реабилитирован. Свою дружбу Ротов и Гендель смогли сохранить.
Имя Эммануила Генделя всплыло в публичном пространстве в 2000-е годы, благодаря, прежде всего, усилиям его внучки Татьяны Ястржембской. Поддержали её московские строители и архитекторы: по работам и проектам Генделя, этого крупнейшего инженера, они учились. Рассказывает Татьяна Ястржембская.
В детстве, когда ты узнаёшь, что у тебя есть дедушка, который двигает дома, это воспринимается как само собой разумеющееся:
— Чем занимается твой дедушка?
— Мой дедушка двигает дома.
И это не было удивлением: как так? как двигает? Интерес пришёл, к сожалению, гораздо позднее, когда дедушки в 1992 году не стало. Позднее, в 2013 году, мы готовили мероприятия в честь его 110-летия и постарались подключить к ним как можно больше людей, которые лично знали дедушку и могли рассказать о нём.
Меня завораживали мамины рассказы о Генделе. Как, к примеру, она стояла на балконе Московской глазной больницы, когда здание передвигали, и кричала в микрофон: «Внимание, внимание, дом в движении!». Эти микрофоны стояли для того, чтобы дать команду и одновременно начать поднимать и передвигать дом. Одно неверное движение, одна ошибка в расчётах — и всё здание могло рухнуть! А моя мама — подумать только! — была на таких передвижках прямо внутри.
Разворот и перенос глазной больницы вглубь от улицы Горького (нынешняя Тверская улица) вообще стали уникальной операцией. Здание было не только развёрнуто, но и поднято на один этаж. А потом под больницей сделали ещё и подвальное помещение.
Случалось, дома двигали вместе с жителями. Как, например, Саввинское подворье весом 23 тыс. тонн. Дедушка очень любил рассказывать, как он не говорил людям всей правды, а то ведь боязно было, что понятно: у них жильё — вся их жизнь. Поэтому дома часто передвигали ночью. Подготовка была очень длительной и тщательной. Все коммуникации убирались в специальные трубки, и есть фотографии как раз вот этих зданий перед передвижкой или в процессе движения: прокладывались рельсы, по ним здание двигалось с какой-то крошечной скоростью, буквально по метру в день.
Всего на Тверской дедушка передвинул чуть более 20 домов. Немало! В том числе и здание Моссовета (нынешняя мэрия). При этом у него всё происходило в повседневном рабочем режиме: всё время какие-то проекты, книги, статьи… По нескольку часов Гендель проводил в Ленинке (нынешняя РГБ), и в моей памяти рефреном осталась фраза «Я в библиотеку сейчас поеду» или «Я еду из библиотеки». Меня даже больше поражают не его профессиональные, а человеческие качества, удивительная целеустремлённость.
Вот книга, которую он написал, — у неё великолепный, лёгкий язык. Прямо читаешь, будто художественная литература, такая, знаете, культурологическая. Дедуля каждый день перед сном прочитывал несколько десятков страниц художественной литературы, чтобы развивать язык и красиво писать. Откуда брались силы? Эти 30 страниц перед сном, может быть, покажутся кому-то чем-то небольшим, но для человека, возвращающегося после огромного трудового дня, на мой взгляд, это просто невероятно. И в результате он изумительно писал, очень красиво и интересно.
У Генделя были и нереализованные проекты, о которых он потом жалел. Однажды итальянцы объявили конкурс на лучший проект по выпрямлению Пизанской башни. Дедушка его сделал, отправил свой вариант, но они ни один проект в результате не приняли. Итальянцы просто не стали выпрямлять башню, и это было очень мудрое решение. А куда будут приходить туристы? Это же коммерция, бизнес. Наклонённая Пизанская башня гораздо интереснее, чем прямая.
Гендель очень жёстко просчитывал экономику. Для него было важно не просто передвинуть дом, но передвинуть так, чтобы это было недорого, чтобы не пострадал кошелёк страны.
Во время войны он руководил несколькими участками создания оборонных сооружений вокруг Москвы. Надолбы, противотанковые сооружения… Очень часто приходилось поднимать частично затонувшие танки. И Гендель в своей книге пишет, что танки эти подчас сразу же шли на фронт. Понимаете, дедуля спасал технику, которая затем спасала жизни советских людей.
В то время Гендель много работал на Украине с Никитой Хрущёвым, который тогда руководил республиканской компартией. Когда Хрущёв уже стал лидером страны, дедушка рассказывал мне, тогда маленькой девочке, как они с Никитой Сергеевичем после войны руководили всеми работами по восстановлению Киева и различных металлургических предприятий. Они очень уважали друг друга.
Когда в 1960-е годы Гендель работал в Моссовете, а Хрущёв был первым секретарём ЦК КПСС, обсуждался вопрос строительства пятиэтажек. Так называемых хрущёвок. Дедушка был против. Он говорил, что нельзя массово строить заведомо плохие дома. Это было против его профессионального видения жилищного строительства. На том же заседании в Моссовете был Хрущёв, который сказал: «Я очень уважаю мнение Эммануила Матвеевича, но в данном случае я не согласен». И об этом дедуля любил рассказывать. Ему было очень лестно такое отношение, даже несмотря на то, что по некоторым вопросам возникали противоречия. При этом уже в 1980-е годы, когда зашла речь о том, чтобы разрушать хрущёвки, поскольку они вроде как некачественные, дедуля был против. Он говорил, что у этих домов прекрасный фундамент, что они выдержат надстройку до девятого этажа, установку лифта. Он был против нерационального, бесхозяйственного отношения к построенному, ценил чужой труд, даже если раньше он был не согласен с некоторыми проектами. Гендель считал, что хрущёвки надо реконструировать: например, взять две квартиры и сделать одну, но не сносить.
Проектов было у него, конечно, очень много, в том числе и по сохранению культурного наследия. Он активно работал в течение семи десятилетий, до последних дней своей жизни, но когда я искала его авторские запатентованные технологии, оказалось, что это укрепление домов вдавливаемыми сваями. Я общалась с одним журналистом, а он сам родом из Саратова, и он сказал: «А я и не знал, у нас укрепляют церковь вдавливаемыми сваями, а это технология Генделя!».
Один из его учеников рассказывал, что, когда строили конструкцию для передвижки дома или для укрепления фундамента, дедушка обязательно сам заходил туда, чтобы показать рабочим, что он не боится разрушений. Чтобы не было ни у кого сомнений. Потому что рабочие, естественно, испытывали страх, а он брал всю ответственность на себя.
В 1930-е годы Генделя хотели посадить как американского шпиона: видимо, кто-то написал донос. В то время начали реализовывать генплан реконструкции Москвы, и дедуля изучал опыт Америки, переписывался с американскими учёными. Естественно, он брал и российский опыт, дореволюционный, хотя американский был более продвинутый. Вызвали на Лубянку его бывшую жену, которая была на него в обиде из-за того, что он ушёл из семьи. Но она сказала, что Гендель — очень порядочный человек, а все обвинения против него она назвала ложными. Её спрашивали: «Как же вы можете говорить, что он порядочный? Ведь он бросил вас с ребёнком». Но бывшая жена сказала, что шпионом дедуля быть не мог. Не стала ему мстить, спасибо ей… Так его чуть не посадили, а уже в 1940 году дали орден Трудового Красного Знамени!
В Америке до сих пор очень много двигают и частные дома, и усадьбы большие, и виллы. У нас же посчитали, что выгоднее снести и построить новое здание. А ведь можно было сохранить его. Мы знаем, как часто происходит с некоторыми историческими зданиями: под шумок раз — и снесли.
В 2012 году в Азербайджане бельгийцы передвинули какое-то здание и заявили, что сделали это впервые в истории страны. Они не знали, что в Советском Союзе многое передвигалось и даже в Сумгаите занимались выпрямлением некоторых зданий. А откуда им было знать — «железный занавес». Только в Чехословакию дедушка попал. Он рассказывал, что занимался там очень непростым проектом. Передвигали почти на километр крупный костёл 16-го века, действительно огромный храм, я потом была там и видела его. Сложность состояла именно в том, что надо было укреплять все колонны внутри, чтобы они не обрушились. И тогда, по словам моей мамы, дедушка научил чехов, как это сделать, а те уже передали опыт бельгийцам. Вот откуда ноги растут!
Поэтому моя мечта — перевести книги дедушки на английский язык, чтобы на Западе узнали ещё одно неизвестное для них имя великого инженера Эммануила Генделя. Такого масштаба инженеров в Советском Союзе больше не было. Это не только я, его внучка, говорю, так считают профессионалы. Причём подчёркивают, что у Генделя была необыкновенная интуиция. Есть какие-то вещи, которые невозможно понять только расчётами. Инженер от бога.